Свергнутые боги

Сразу пять кораблей выстрелили в его сына, и один только его близнец Тон оставался в бою. Приняв первый «луч смерти» на щит, второй он встретил выстрелом трезубца, третий принял опять на щит, четвертый отразил трезубцем, но неудачно, и трезубец раскололся на несколько частей. Пятый «луч смерти» готовился поцеловать стоящего на коленях Тота и передать столько своей силы, сколько тело не способно принять. От перенасыщения энергией тела титанов разрывались, разлетаясь на отдельные элементы и молекулы. Единственное, что мог сделать Тон, чтобы защитить племянника, – это закрыть его своим телом, что он и сделал, разбрызгавшись красно-зеленым дождем по полю боя. Тот упал ничком на труп Лои.

Из-за правила, гласящего «Жизнь другого титана важнее своей собственной» и заложенного в их геноме, серо-зеленые боги и смогли уничтожить расу рожденных на Атлантиде.

Эти смерти стали верхней точкой эмоционального шока Тора, и он вскинул руку с зажатым в ней молотом в небо. Из молота вырвались «лучи смерти», но не как обычно, а молниями, причем направленными в разные стороны.

Молнии попали в двенадцать ближайших кораблей, которые, сразу задымившись, упали на землю.

Черный дым, поднявшийся от них, стал тучами. Солнце скрылось окончательно. Тор стоял на поле боя с красной от температуры и прожегшей до костей его руку цепью молота, а капли дождя, падая на кожу, шипели и испарялись.

Тор упал на спину, чувствуя, как каждая мышца его тела обездвижена, а душа изо всех сил пытается удержаться в теле, но лишь назло врагам.

Воин из рода Асов видел, как корабли богов улетают с поля боя вслед зашедшему солнцу, но это не отступали проигравшие. Это двигалась колонна победителей, уничтожавших случайно созданный вид млекопитающих, превзошедший своих создателей в силе, ловкости, приспособленности к окружающему миру, но не оказавшийся равным в знании.

Раса титанов, осмелившихся отказать в повиновении своим богам, была повержена, оставив лишь немногих оказавшихся упрямее смерти.

Глава 22. Пробуждение

Открыв глаза, Стольник почувствовал боль. Боль – основной критерий, различающий жизнь и смерть. Раз болит – значит, еще жив.

Свет прожигал сознание, избавляя от сомнений. Закрыв глаза руками, Стольник дождался, когда боль утихнет, и снова открыл их.

Солнце протянуло лучи к его лицу через окно и старалось приласкать своим теплом и пощекотать шею, как мать, которая играется со своим ребенком.

Тело лежало на металлической кровати в небольшой комнате, а душа пыталась обрести над ним контроль.

Сначала показалось, что это дом Прапора, но потом, присмотревшись, Харитон понял, что комната ему незнакома. Хотелось выпить воды и еще чего-то. Подумав, он вспомнил чего. Молока. От возникновения этого слова в голове у Стольника свело скулы.

Встав с кровати, он увидел, что все облачение сводится только к трусам и майке очень большого размера. В спине что-то хрустнуло, и боль усилилась. Из окна комнаты просматривался огород и стена какого-то неказистого на вид здания.

Выйдя за деревянную дверь, он оказался в большой светлой комнате с диваном и большим столом, вокруг которого стояли стулья. На правой от входа стене было три окна, на которых висели аккуратные занавески. На подоконниках стояли цветы в горшках. Напротив окон располагался громоздкий секретер. Стены украшали черно-белые фотографии, отдающие желтизной, с изображениями на них мужчин и женщин с необычными прическами и в странной одежде.

Потягивая ногу, превозмогая боль и слушая хруст в позвоночнике, он пошел через комнату к приоткрытой двери, из-за которой пахло едой. Открыв дверь, Стольник оказался в маленьком помещении кухни и увидел широкую спину, перетянутую тесемкой, отчего спина напоминала ветчину. Сверху спина была увенчана головой в платке, снизу юбкой и торчащими из нее ногами в тапочках.

Ветчина обернулась на шум и оказалась щекастой теткой, которая с изумлением взмахнула руками.

– Добрый день, – поздоровался Харитон.

– Батюшки! – вытаращила на него глаза тетка. – Как же ты, милок, встал с постели с такой-то травмой! Тебя даже наш доктор лечить не взялся. Сказал, что ты ходить не сможешь все равно, а отвечать за тебя он не собирается. Ребята собрались сегодня уезжать и думают, брать тебя с собой или у меня оставить.

– Где они? – поинтересовался Стольник.

– На веранде обед ждут, и ты проходи. – Тетка показала рукой на дверь, расположенную по соседству с той, через которую он зашел.

– Молоко есть?

– Есть.

Тетка достала из холодильника почти полную трехлитровую банку с желанным напитком и стала озираться в поисках посуды:

– Сейчас я тебе в кружку налью.

Стольник молча взял у нее банку и принялся жадно пить.

– Смотри осторожней, а то оно холодное, можешь простыть, – попыталась его предостеречь женщина.

Он пил и чувствовал, что в желудке уже идут процессы по расщеплению молока и усваиванию питательных веществ организмом через кровь.

Допив молоко, Стольник вернул пустую банку хозяйке.

– Где вода? – поинтересовался он.

– Господи! После трех литров молока ты еще и воду пить собрался? Или может, умыться хочешь?

– Где?