Сверкая блеском стали…

Плевать, что они такие же пилоты и офицеры. Женщина — она всегда и везде женщина, а потому и отношение к ним соответствующее. А к бронеходчицам так еще и с уважением. Тем более когда на кителе красуется эдакий иконостас боевых наград, коими сверкали трое девушек.

— Я прошу прощения, господа. Ни в коей мере не хотела мешать вашему застолью. Но совершенно случайно услышала последнюю фразу Александра Даниловича. Не сдержалась ввиду несомненной ошибочности его мнения, — едва не потупив глазки, с самым безвинным видом произнесла Алина.

— Мое ошибочное мнение основывается на цифрах. Разумеется, я не поручусь за точность, но в общем и целом тенденция укладывается в описываемую мною картину.

— По столь же грубым прикидкам подавляющее большинство населения Земли верит в то, что она плоская. Но ведь вы не станете придавать значение подобной глупости. Вы просто скажете, что это вопрос образования. Не правда ли?

— Что вы хотите этим сказать?

— Стрелять нужно уметь, только и всего. За тридцать метров не скажу, но с двадцати я из дуэльного пистолета смогу разбить бутылку шампанского.

— Господи, да вы его в руках-то удержите? — не сдержавшись, хмыкнул Панин.

— Трижды, из трех выстрелов. И на том готова биться об заклад, — с милой улыбкой припечатала она.

— А что в закладе?

— Хотелось бы услышать вашу версию.

— Совместный вечер, — с предвкушающей улыбкой предположил он.

— Ах, Александр Данилович, Александр Данилович. Ну сколько раз вам намекать и говорить в лоб? Я девочка порядочная, и вам ничего не обломится. Ни кусочка. Ни капельки. Однако у меня есть встречное предложение.

— Готов выслушать.

— Мы сейчас же направляемся в открытый тир при офицерском собрании. Если выиграю я, то вы выпьете две бутылки армянского — без закуски, заедки и запивки. После чего пройдете по периметру плаца полка, печатая строевой шаг. Если проиграю, то я, с вашего позволения и учитывая мое сложение, выпиваю бутылку коньяку и прохожу тем же маршрутом.

— Ну, коль скоро вы считаете подобный размен полноценным, — пожал плечами Панин. — Только у меня есть дополнительное условие.

— Готова выслушать.

— Пистолеты должны быть новыми. Как оно и положено при дуэлях.

— Справедливо. Приобретем в оружейном здесь, в собрании. И если вы не возражаете, вскладчину. Пистолеты, как трофей, достанутся победителю, — предложила она.

— Разумеется, — легко согласился поручик.

— Саша, остановись, — одернул давнего товарища и, чего уж там, прихлебателя княжич Бабичев. — Дробышева отличный стрелок. И уж точно знает, что делает. Уверен, что здесь есть некая закавыка, пока ускользающая от нашего внимания. Не так ли, Алина Владимировна?

— Глупо было бы утверждать, что я надеюсь на банальную удачу, — пожав плечами, согласилась она. — Но ведь я хотела только сказать, что все зависит от умений стрелка, и фарс тут совершенно ни при чем. Что и готова доказать. Когда я сказала, что являюсь плохим стрелком?

Угу. Все так. Все справедливо. Но ударивший в голову коньяк плюс мужское самолюбие и уверенность в своей правоте… А еще само оружие, из которого щупленькой девице предстояло совершить три метких выстрела кряду.

— Господа, будьте свидетелями нашего пари, — с нарочито любезной улыбкой произнес Панин.

Откладывать дело в долгий ящик не стали. Три бутылки шампанского и две армянского коньяка прихватили здесь же, в ресторане. Спустились в оружейную лавку, где приобрели пару дуэльных пистолей. Причем выбирал сам Александр. Впрочем, разницы особо никакой. Стандарт. Разве только отличия в отделке. Да и в наличии было только четыре комплекта.

При собрании имелось два тира. Один — в подвале, второй — под открытым небом. Стрелять в закрытом помещении по бутылкам с шампанским смотритель не позволил бы ни за что. А вот здесь, в эдаком капонире, — пожалуйста. Тут прибраться никаких проблем. Тем более что офицеры уж не впервой палят по бутылкам. И непременно шампанского. Больно уж оно потешно взрывается. Можно, конечно, использовать и пиво, и газировку, но… Господам гвардейцам приличествует только шампанское. И никак иначе.

Первая бутылка разлетелась на мелкие осколки, с характерным пенным фейерверком. Вторая последовала за ней. Разве только, взорвавшись, опрокинула третью, легшую дном в сторону стрелка.

Наталья, с которой Алина воевала вместе в Чехословакии, бросилась было поправить мишень, но была остановлена Паниным, заявившим, что подобное условиями не оговаривалось. Вот если бы бутылка не была видна, тогда другое дело. А так все в пределах.

Алина только покачала головой и попросила Наталью не беспокоиться по данному вопросу, а лучше открыть коньяк, которому не суждено выветриться. Так или иначе, но минимум одна бутылка скоро будет опустошена.

Без суеты, но сноровисто, что выдавало большую практику, Дробышева зарядила пистолет в третий раз. Вскинула удобное, но тяжелое оружие. Уверенно взяла прицел и нажала на спуск. Выстрел, а мгновением позже — глухой звон битого стекла и шипящий пенный фейерверк…

— Алина Владимировна, к чему этот цирк? — поинтересовался находившийся рядом с ней Бабичев.