Сверкающий купол

- Черт вас побери, - воскликнула проститутка. - То вы говорите, можешь идти, то не можешь идти!

- Это почти последний вопрос, - сказал Мартин Уэлборн. - Как фамилия Джилл, как она выглядит и где ее можно найти? Просто поговорить. Ей ничего не грозит.

- Ну, во-первых, у проституток нет фамилий. Она белая. Примерно моего возраста, может помоложе. Длинные прямые светлые волосы. Много колется. Хотя довольно приятная девочка. Иногда массажирует в "Ред Валентайн" на Стрипе. Но я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, что это я вам сказала. Обещаете?

- Обещаем, - сказал Мартин Уэлборн.

И теперь проститутка, поняв, что ее действительно отпускают, стала приходить в себя.

- Слушайте, а как насчет денег, которые мне дал мертвый? Я заработала их, так ведь? То есть, у него большая машина. Могу спорить, что его старухе они нужны меньше, чем мне, так ведь? Работа есть работа.

- Ты в самом деле их заработала, - сказал Мартин Уэлборн.

В этот момент подошли Бакмор Фиппс с Гибсоном Хэндом как обычно ворча.

- Слушай, Макки, уже темнеет, - заныл Бакмор Фиппс, что заставило камбоджийского мальчика подтолкнуть локтем деда и сказать ему на своем языке, что огромный коп боится темноты! А они каждую ночь работали среди сутенеров, проституток и уголовников и даже не замечали, когда заходит солнце!

- Мы почти закончили, - сказал Эл Макки. - Еще пару минут.

- Еще пару минут, - простонал Гибсон Хэнд. - У меня в "Сверкающем куполе" свидание с леди.

- Леди в "Сверкающем куполе"...- пробормотал Эл Макки.

- Та может довести до смерти трех клиентов, как этот, - похвалился Гибсон Хэнд. - Зовет себя Изумительная Грейс.

От чего у Эла Макки закружилась голова. Великая Цепь Событий!

Мартин Уэлборн вышел из машины, чтобы успокоить уличных чудовищ.

- Попридержите толпу еще немного, - попросил он. - Она испугается, если здесь будут шататься сутенеры или проститутки. У нас появилась ниточка к очень важному делу об убийстве.

- Дело об убийстве, - фыркнул Бакмор Фиппс. - Как же! Два детектива просто пытаются быстренько договориться с маленькой дешевкой.

Гибсон Хэнд тоже не поверил этой версии.

- Какое же это важное дело, сержант? - захотел он поймать его на слове.

- То, где убили шишку из кинобизнеса, - сказал Мартин Уэлборн. Найджела Сент Клера.

- Найджел Сент Клер! - Одновременно воскликнули оба уличных чудовища.

- То самое имя! - сказал Бакмор Фиппс.

- Оно все время крутилось у меня на языке, - сказал Гибсон Хэнд.

- Что вы знаете о Найджеле Сент Клере? - быстро спросил Мартин Уэлборн.

- Ничего, - сказал Гибсон Хэнд. - Это просто имя на клочке бумаги, который мы на прошлой неделе нашли у морского пехотинца. Ничего больше не значит. Просто мы оба знали, что слышали его еще где-то и не могли вспомнить.

- Что там с Найджелом Сент Клером? - спросил Эл Макки, выпрыгивая из машины.

- Ничего. Ничего, - сказал Бакмор Фиппс. - Черт, уже стемнело. У меня свидание еще лучше, чем у Гибсона. Ну же, Макки!

- У кого вы нашли это имя? - требовательно спросил Мартин Уэлборн, и уличные чудовища неожиданно поняли, что детективов интересует дело.

- У какого-то голого гомика, - сказал Гибсон Хэнд.

- У какого-то педика из Кемп Пендлтона, - добавил Бакмор Фиппс. Вместе с именем у него был номер телефона.

- Можете идти, - сказал Мартин Уэлборн теперь уже счастливой шлюхе. Затем он повернулся к уличным чудовищам и сказал, - Мне жаль разочаровывать ваших подруг, но мы поедем обратно в участок и вы расскажете все о вашем голом морском пехотинце.

- Она затрахала парня до смерти и идет домой, - застонал Гибсон Хэнд. - Я всю неделю никому как следует не сунул, и надо оставаться на сверхурочную!

В то время как рассерженные уличные чудовища рассказывали Элу Макки и Мартину Уэлборну все, что они знали о морском пехотинце, Куница с Хорьком за два года совместной работы первый раз серьезно поссорились.

- Мы переработали три вонючих часа, - орал Куница, а солнце падало в Тихий океан, который они не могли увидеть в лос-анджелесских сумерках, будь они даже на пятидесятом этаже, а не на втором, из-за естественной облачности и неестественного смога.

- Я хочу подежурить еще немного, - сказал Хорек. - Этот узкоглазый придет сегодня в ресторан. Я чувствую.

- Ты чувствуешь... Чувствуешь! Ты кто, гуру с Сансет стрип?

- Если чувствуешь, надо верить. Я не знаю, как объяснить.

Правильная карма.

- Карма! Карма! - Куница топал по крыше мотоциклетными ботинками, пиная ленивых голубей, слишком глупых, чтобы убраться с его пути. - Почему бы тебе не поехать в Малибу и не вступить в секту, которая молится жирным индийцам в летних костюмах и белых туфлях? Карма!

- Можешь идти. Я остаюсь, - сказал Хорек.

- А на чем я поеду? Может еще такси взять?

- Бери "тойоту".

- А как ты попадешь обратно?

- Возьму такси. Проголосую. Пойду пешком.

- Во-первых, у тебя на такси нет денег. Во вторых, никто не остановится, когда голосует такая рожа, как ты. В третьих, ты не ходил пешком с тех пор, как Иуда продал Иисуса Христа!

- Пошел вон с моей крыши, - сказал Хорек. - Ты мне не нужен.

- Я не оставлю тебя одного на этой крыше, - сказал Куница.