Сверкающий цианид

– Открою вам секрет. Мне самой было не слишком весело. Я провела с одним джентльменом три ночи подряд, и он мне порядочно надоел. Ему хотелось осмотреть весь Лондон – особенно места, имеющие репутацию, и, нужно сказать, он не скупился. Везде шампанское. Мы обошли «Компрадор», «Миль Флейерс» и наконец добрались до «Люксембурга». Замечу вам, он порезвился. Мне даже его как-то жаль стало. Но разговор с ним интересным не назовешь. Бесконечные истории про махинации, которые он обделывал где-то там в Мексике, и большинство из них я выслушала по три раза. И еще он без конца рассказывал о всех дамах, которых он познал и как они были от него без ума. Выслушивать подобное, согласитесь, утомительно, но Педро на это внимания не обращал, поэтому я только и делала, что ела и озиралась по сторонам.

– Ну что ж, вы для нас просто находка, мисс Шеннон, – сказал главный инспектор. – Могу надеяться, что вам удалась заметить какие-то детали, которые помогут нам справиться с нашей задачей.

Кристина покачала белокурой головкой.

– Не представляю, кто укокошил старикашку, решительно не представляю. Он выпил шампанского, лицо его вдруг посинело, и он свалился.

– Вы не помните, когда он последний раз до этого пил из своего бокала?

Девушка задумалась.

– Когда… да… сразу же после кабаре. Вспыхнул свет, он поднял бокал, что-то сказал, остальные тоже подняли бокалы. Наверное, он произнес тост.

Инспектор кивнул.

– А потом?

– Потом заиграла музыка, они все поднялись и пошли танцевать, шумно двигали стульями, смеялись. Кажется, впервые за их столом повеселело. Удивительно, как шампанское сближает людей.

– Они все пошли – у стола никто не остался? —Да.

– И никто не дотрагивался до бокала мистера Бартона?

– Абсолютно никто. – Она ответила без раздумий. – Я в этом совершенно уверена.

– И никто – совершенно никто – не приближался к столу, пока их не было?

– Никто – за исключением, разумеется, официанта. – Официанта? Какого официанта?

– Один из этих юнцов с фартуком, лет шестнадцати. Не настоящий официант. Он помогал замухрышке, похожему на обезьяну – итальянцу, по-моему.

Инспектор Кемп кивком головы подтвердил, что эта характеристика полностью соответствует внешности Джузеппе Бальцано.

– И что он делал, этот юный официант? Наполнял бокалы?

Кристина покачала головой.

– О, нет. Он ни к чему на столе не прикасался. Просто подобрал вечернюю сумочку, которую одна из девушек обронила, когда они поднимались.

– Чья это сумочка?

На минуту-другую Кристина задумалась. Затем сказала:

– Правильно. Сумочка девчонки – зеленая с золотом. У двух других женщин были черные сумочка.

– И что официант сделал с этой сумочкой? Кристина удивилась.

– Просто положил ее обратно на стол, вот и все.

– Вы совершенно уверены, что он не притрагивался ни к одному из бокалов?

Конечно. Он второпях сунул ее на стол и побежал, потому что один из официантов свистнул ему, чтобы он куда-то пошел и что-то принес, и тому надо было пошевеливаться.

– И это был единственный случай, когда кто-то приближался к этому столу?

– Именно так.

– Но, разумеется, кто-то мог подойти к столу, и вы могли этого не заметить.

Кристина решительно покачала головой.

– Нет, совершенно уверена, что нет. Понимаете, Педро вызвали к телефону, и пока он не вернулся, я ничем не занималась, я только глядела по сторонам и скучала.

Я все замечала, а с места, на котором я сидела, лучше всего был виден соседний стол. Рейс спросил:

– Кто первым вернулся к столу?

– Девушка в зеленом со стариком. Они уселись, затем подошли блондин и девушка в черном, за ними остальные важные особы и смуглый красавец. Отменный он был танцор. Когда все возвратились и официант начал подогревать на спиртовке блюдо, старик наклонился вперед, произнес свою речь, все снова подняли бокалы. И тут все произошло. – Кристина замолчала и весело добавила:

– Ужасно, не правда ли? Я думала, это был удар. Моя тетя так же упала, когда с ней случился удар. Тут же возвратился Педро, и я сказала: «Смотри, Педро, у этого человека удар». А Педро спокойно ответил: «Он уже умер – уже умер, – все кончено» – и это было так ужасно. Я не могла отвести от него глаз. Страшно, когда в таком месте, как «Люксембург», кто-нибудь умирает. Не нравятся мне эти мексиканцы. Когда они напьются, они теряют человеческий облик, – не знаешь, какую гадость они могут выкинуть. – Она на мгновение задумалась и, посмотрев на нарядный браслет у себя на запястье, добавила:

– А все-таки, должна сказать, они довольно великодушны.

Кемп незаметно отвлек ее от рассуждений о невзгодах и доходах одинокой девушки и заставил еще раз повторить эту историю.