Сверкающий цианид

Она вздохнула. Он направился по ступеням вниз. Обернувшись, увидел ее, стоящую в проеме двери и наблюдавшую, как он пересекает Эльвестон Сквер.

7

Мэри Рис-Телбот приветствовала полковника Рейса радостным, взволнованным от неожиданности возгласом.

– Дорогой мой, я не видела вас с тех пор, когда вы в свое время столь таинственно исчезли из Аллахабада. А почему вы здесь? Не затем, чтобы увидеть меня, я в этом уверена. Вы никогда не соблюдали приличий. Ну что ж, давайте выкладывайте, обойдемся без дипломатии.

– Заниматься с вами дипломатией, Мэри, значит, попусту терять время. Я всегда преклонялся перед вашим талантом видеть все насквозь, вы как рентгеновский луч.

– Раскудахтался, пупсик, поговорим лучше о деле.

Рейс заулыбался.

– Вы разрешите мне побыть наедине с девушкой по имени Бетти Арчдейл? – спросил он.

– Так вот оно что! Только не говорите мне, что эта девица, чистейших кровей простолюдинка, знаменитая европейская шпионка, потому что этому я все равно не поверю.

– Нет, нет, ничего подобного.

– И не говорите мне также, будто она одна на наших контрразведчиц, потому что я не поверю и этому.

– И правильно сделаете. Эта девушка – простая горничная.

– С каких это пор вы заинтересовались простыми горничными? Впрочем, Бетти не столь уж проста – она редкостная пройдоха.

– Полагаю, – сказал полковник Рейс, – она могла бы мне что-нибудь рассказать.

– Если вы ее хорошо попросите! Не удивлюсь, если вы окажетесь правы. Она обладает высоко развитой техникой подслушивания под дверьми пикантных подробностей. Как должна вести себя М.?

– М. любезно предлагает мне выпить, звонит Бетти и отдает распоряжения.

– А когда Бетти доставляет просимое?

– К тому времени М. любезно удаляется.

– Чтобы самой подслушать возле двери?

– Если пожелает.

– И в результате я переполнюсь секретной информацией о последнем европейском кризисе?

– Боюсь, нет. Политикой тут не пахнет.

– Какая жалость! Ну хорошо. Сыграю!

Когда Бетти Арчдейл внесла поднос с вином, миссис Рис-Телбот стояла у самой дальней двери, ведущей в гостиную.

– Полковник Рейс хочет задать тебе несколько вопросов, – сказала она и удалялась.

Бетти окинула наглым взором высокого седого человека с солдатской выправкой, в глубине ее глаз притаилась тревога. Тот взял с подноса бокал и улыбнулся.

– Видели сегодняшние газеты? – спросил он.

– Да, сэр. – Бетти с опаской посмотрела на него.

– Знаете, что мистер Джордж Бартон умер вчера вечером в ресторане «Люксембург»?

– О, да, сэр. – При упоминании о несчастье глаза Бетти оживились и засверкали. – Разве это не ужасно?

– Вы у них служили, не так ли?

– Да, сэр. Ушла прошлой зимой, вскоре после смерти миссис Бартон.

– Она тоже умерла в «Люксембурге».

Бетти кивнула.

– Чудно это, правда, сэр?

Рейс не думал, что это чудно, но знал, какие слова следует произнести.

– Вижу, у вас есть мозги. Можете сложить два и два. Бетти сжала руки и немного осмелела.

– Его тоже прихлопнули? В газетах ничего толком не пишут.

Она быстро уголками глаз посмотрела на него. Довольно старый, подумала она, но ничего, смотрится. Спокойный, добрый. Настоящий джентльмен. Такой джентльмен, когда он в силе, не пожалеет золотого соверена. Чудно, я даже не знаю, как этот соверен выглядит! Чего ему, в самом деле, от меня понадобилось?

– Да, сэр, – ответила она с напускной застенчивостью.

– Возможно, вы никогда не думали, что это было самоубийство?

– Хм, нет, сэр. Не думала, совсем не думала.

– Это интересно – очень интересно. А почему вы так не думали?

Она замешкалась, пальцы начали перебирать складки передника.

– Скажите, пожалуйста. Это может иметь большое значение.

Он произнес эти слова с подкупающей добротой и очень требовательно, чтобы заставить почувствовать важность этого дела и вызвать желание помочь. Во всяком случае, она что-нибудь да знает о смерти Розмари Бар-тон. Не может не знать!

– Ее прихлопнули, сэр, да?

– Весьма возможно. Но как вы к этой мысли пришли?

– Хм. – Бетти замялась. – Я однажды кое-что услышала.

– Да?

Голос у него был спокойный, подбадривающий.

– Дверь не была прикрыта. Я хочу сказать, что никогда под дверью не подслушиваю. Не люблю этого, – с нарочитой благопристойностью произнесла Бетти. – Я шла через переднюю в столовую и несла на подносе серебро, а они говорили довольно громко. Она, миссис Бартон, то есть, будто бы сказала, что Антони Браун – это не его имя. И он вдруг ужасно разозлился, мистер Браун-то. Никогда не подумала бы, что он таким может стать – всегда такой симпатичный и такой обходительный. Сказал что-то вроде того… дескать, если она не сделает, что он ей велит, то он ее «уроет и цветочек поставит». Так и сказал! Я больше не слушала, потому что мисс Ирис спускалась по лестнице, и понятно, я тогда об этом много и не раздумывала, но когда вся эта кутерьма началась из-за самоубийства в ресторане, а я прослышала, что и он там находился, то, не поверите, аж мурашки по спине забегали – вот так!

– Но вы об этом никому не рассказывали?

Девушка покачала головой.