Сверх Меры (СИ)

Подручная Элроя отвесила смертной сильную пощечину, от которой у девушки из глаз брызнули слезы.

"Мать твою ж! Какого хрена?!" – Радомир еще сильнее впился ногтями в руку Матэя, чувствуя, что еще чуть-чуть и тот сорвется.

– Что это за цирк, я спрашиваю! – чуть громче спросил Главный.

– Господин, эта смертная проникла в гостевой домик нашего хозяина, Джеймса Элроя. Мы схватили её и сразу привели к нему.

Хизэо спокойно перевел взгляд на друга Радомира и бесцветно спросил.

– Это ведь твоя смертная, Йоан?

Тот медленно кивнул, а его верхняя губа предательски дрогнула, что ни от кого не укрылось.

– Зачем ты послал её в дом к Джеймсу? – но Йоан молчал. – Понятно. По ней не видно, что она под твоим влиянием. Почему, Йоан? Разве тебе не известно, что ни один смертный не должен в ясном сознании знать о нас? Навряд ли, это же придуманное тобой правило. Так почему, мать твою, она ведет себя как обычная смертная?

– Потому, что эта женщина не поддается гипнозу, господин Хизэо, – необычайно спокойно произнес Матэй. – Ни я, ни даже не вы не сможете этого сделать. Я не стал её убивать только потому, что счел это отклонение весьма занимательным и решил исследовать.

Главный встал из-за стола и медленно зашагал в сторону смертной в полной тишине. Радомир понял зачем. Ему самому было интересно проверить слова друга и, именно поэтому, он проник в их номер и огреб за это от Йоана.

Хизэо взял смертную за подбородок и пристально вгляделся в её глаза. Лицо Сони расслабилось, давая иллюзию, что гипноз подействовал, но секунду спустя девушка прыснула смехом.

– Господи, у вас, вампиры, такое очаровательное лицо в эти моменты. Я не сдержалась.

– И что ты узнал, Йоан? – спросил господин, не обращая внимания на сдавленное хихиканье девушки.

Ему, кажется, вообще не свойственно что-то испытывать.

– Гены. Все просто. Из поколения в поколение у её ветки вырабатывался иммунитет к подобному влиянию. Опыт, накопленный в ДНК, позволил именно ей стать невосприимчивой к гипнозу. Видимо, предки Мэйер очень часто сталкивались с нашими сородичами. Но я никак не могу понять, как отследить таких людей.

– Ты прав, это интересно, – все так же нейтрально отозвался господин Хизэо. – Ну, раз выяснил, почему не убил?

Все вокруг замерли. Твари переводили взгляд с Йоана на своего господина и обратно. Стыд небывалый – первородный пожалел какое-то примитивное создание. Им полагается убивать, иссушать жертв и править! Если Радомир привык к странностям друга, то эти первородные идиоты точно нет. И румынский вампир прекрасно понимал, что сейчас последует за словами Главного. Он и сам переживал подобное сотни лет назад. И ему было искренне жаль друга.

– Она хороший работник, – развел руками Матэй, – и никому пока не проболталась.

– А, ясно. Тогда убей сейчас. А я дарую тебе парочку своих помощников, пока не найдешь нормальную замену.

– Простите, господин! – подорвался с места Элрой. – Но по тем данным, что я вам присылал... пожалуйста, допросите её, она должна что-то знать. Я уверен!

Хизэо приложил указательный палец к своим губам, раздумывая.

– Знаешь что, Джеймс, сначала я счел твои наблюдения лишь глупостью. Всем известно, что вы недолюбливаете друг друга. Но в свете информации, что утаил от нас Матэй, твои подозрения могут оказаться оправданными. Родриго, приступай побыстрее.

Радомир выругался про себя. Этот тучный мексиканец с маори на лице был лучшим чтецом. Радомир сам как-то раз подвергался его методам прочтения мыслей. И воспоминания об этом до сих пор щекотали его нервишки первородного. Когда проникают в твои мысли – это неприятно, а если еще так нагло и целеустремленно, как это делает толстяк, то и невыносимо больно. Будто заполняют голову горячим воском. Зато Родриго мог прочитать любую мысль, даже если человек возводил защиту, чтобы прикрыть правду. И первородный надеялся, что такая пытка, примененная к Соне, освободит его друга от абсурдной клеветы Элроя.

– Отойдите, – низкий бас мексиканца громом прозвучал в тишине зала.

Все вампиры наблюдали за ним с мрачным интересом. Даже игрушки первородных, что сидели в углу зала на обычных железных стульях, прониклись происходящим и опустили взгляды в пол.

Для толстяка Родриго двигался необычайно шустро. Рачинский постоянно прикидывал, сколько в нем веса: сто семьдесят кило или все двести?

Прихвостни Элроя быстро ретировались за спину хозяина, с неподдельным ужасом наблюдая за мексиканцем. Соня и Родриго остались одни, друг против друга.

– Предупреждаю, будет больно, – прогудел Родриго, поднимая руки вверх.

– Обязательно так мучить её? – не сдержал вопроса Радомир, бросая косые взгляды на Йоана.

– Она все равно сдохнет, идиот, – прошипела его сестра. – Чего церемониться?