Сверх Меры (СИ)

Радомир сидел в номере триста двенадцать отеля Хилтон, сердитый и опечаленный. Он сверлил хмурым взглядом спину друга. Матэй вытирал свои мокрые волосы полотенцем, только что покинув ванну. Сотни шрамов на его спине сливались в странно искривленную сеть, вид которой всегда наводил на Радомира тоску.

Человеческая дикость: так сильно ненавидеть неродного сына, что бить его по спине розгами за любую провинность. Даже за неправильное слово. Что сказать, такова участь практически всех первородных – им не дано знать истинного отца. Только большинство женщин скрывало свой грех перед мужьями до самого конца, а мамаша Матэя, не выдержав, разболтала всё еще до рождения малыша, и Йоану пришлось терпеть издевательства, пока не пришел «день перехода».

– Ты, верно, друг мой, и не заметил, что я сижу здесь уже как полтора часа. Мог бы хоть слово вымолвить, – раздраженно сказал Радомир, скрещивая руки на груди.

– Зачем? – Отозвался Йоан, одевая рубашку.

Рачинский заскрипел зубами от злости.

– На какой хрен я с этой малолеткой шмыгал по лесам, как советский партизан? Еще и Тханета обезглавил.

– Вроде как ты был увлечен ею. – Йоан обернулся, внимательно глядя на друга. – «Интересная особа, дай побаловаться» – разве не твои слова?

Радомир фыркнул и отвел взгляд.

– Кто ж знал, что девчонка мочит низших направо и налево? Матэй, это омерзительно. На твоем месте я бы выкачал из мерзавки всю кровь.

Но вампир кривил душой. На самом деле, он вовсе не желал этой девушке смерти. Просто уязвленное самолюбие постоянно напоминало ему, что лучший друг оставил его в неведении относительно проступка Сони, а что до омерзительности… В принципе, она делала то же самое, что и вампиры с людьми.

Понимая, что Йоан ясно видит его настроение, Радомир тут же успокоился.

– Хотя могло быть и хуже, – сказал он. – Думал, в этот раз ты не выберешься. А тут надо же! Смазливая обезьяна даже и не подумал тебя проучить «на всякий случай». Видимо, мысли о рыжем подонке полностью захватили его. Даже бушприта не надо! Ха!

– Заткнись, идиот, – устало выдохнул Матэй. – Лучше бы бежал и выпрашивал помилование для своей сестры.

Наступила зловещая тишина.

Радомир поморщился, вспоминая унизительные речи Марианны. Прямо в тот момент, когда бессмертие друга висело на волоске, она вдруг не выдержала и дрожащим от страха голосом выложила Главному всю правду. Оказалось, что младшая сестрица Рачинского как раз таки и была загадочным помощником Элроя. Под самым носом у брата она крутила дела с Джеймсом, подключив к этому чуть ли не половину Дома Рачинских. Вампир был зол большей частью на себя. Это ведь он не заметил такого безобразия в собственной семье.

– Идиотка, – выдохнул он. – Зачем влезла в это? Что такого ей мог наобещать Элрой, что она согласилась поставить на конвейер производство такого низкопробного продукта? Представляешь, эти вновь созданные низшие могут даже СПИДом болеть и дохнуть как смертные! И они не способны обуздать жажду. Такие сумасшедшие собачки на привязи. Фу! Ужаснее всего осознавать, что наш род вырождается, мой друг.

– Ты же знаешь, Хизэо и его стайка ученых работают над этим. – Йоан ушел в другую комнату и спросил оттуда, – когда он смылся?

Радомир, конечно, понял, о ком сейчас спрашивал Йоан, но все равно немного помедлил с ответом.

– Когда сестричка рассказала об их совместной афере, Джеймс уже был на полпути в Америку. Будто знал, гаденыш, – низко прошипел вампир, сдерживая подкатывающую ярость.

Его бесил сам факт вмешательства в семью другого первородного. Раньше это были разборки лишь между Матэем и Элроем старшим, теперь же они вышли за всевозможные рамки.

– Она до сих пор тебя любит, – Радомир откинул голову назад на спинку дивана, – и только поэтому сдалась.

Йоан молчал. Как всегда.

– Я даже не... – Его прервал взорвавшийся громким металлом смартфон друга. – Силы небесные, что за ужасная музыка!

Пальцы вампира скользнули к телефону.

– Эй, у тебя тут сообщение от Мэйер, – задумчиво разглядывал экран Радомир, – "НеКровосос89"... мелкая паршивка. Слушай, это же явное оскорбление. Может оно и к лучшему, что Хизео приказал тебе убрать её.

Йоан, мгновенно оказавшись рядом, бесцеремонно выхватил телефон из рук друга.

– Тебе на старости лет лучше не перенапрягать свою нервную систему, – хихикнул Радомир, но тут же замолчал, увидев выражение лица первородного.

Казалось, Йоан не услышал его подкола. Его лицо окаменело, а во взгляде можно было различить опасно блеснувшую ярость. Матэй редко проявлял эмоции. Радомир и не помнил, когда в последний раз видел его таким разъяренным. То, что было на Совете, не шло ни в какое сравнение с тем, что он сейчас наблюдал перед собой.

С опаской он подошел к другу и заглянул в экран телефона.

Это было фото: полураздетая Мэйер лежала без сознания на какой-то грязной тряпке, а ее шея и правое предплечье были усеяны яркими следами от укусов и тонкими кровоподтеками. Было не ясно, пили ли у неё кровь или сделали лишь показательные укусы. Темные волосы девушки разметались, лицо было бледным, а под глазами появились темные круги.