Сверх Меры

Когда он успел появиться? И почему он должен решать все за меня? Я хочу сама себе принадлежать и делать то, что хочу! А я хочу того… живого. И сейчас же. В последнее мгновение Йоан просто уходит с траектории броска, подныривая под меня. Мои руки хватают воздух, и я приземляюсь на пол в другой части широкой прихожей. Надменный взгляд его глаз бесит дикую часть меня все сильнее. Неожиданно он появляется у меня сзади, крепко обхватывая за талию и надежно прижимая мои руки к телу. Все, что я могу, это бесполезно дергать ногами, пиная воздух перед собой.

— Да чтоб тебя, вампирская морда! Отпусти, сволочь! Я хочу его. Он мой! — я кричу во всю глотку, пытаясь вырваться.

Первородный куда-то тащит меня. Все разумное во мне гаснет. Я бессвязно ругаюсь и плююсь слюной, чувствуя только жгучую жажду и ярость.

— Слабачка херова, — слышу я его злой голос.

Тяжелая металлическая дверь захлопывается за нами с громким, резонирующим звуком. Кажется, мы возвращаемся на нижний этаж. Скрытый под землей, недоступный всему миру и тихий. Надежное убежище или тюрьма.

Меня тянут дальше. Ни на секунду не прекращаю своих попыток вырваться. Мы проходим пару поворотов и оказываемся в очень маленькой камере, где есть только голые каменные стены, потолок и пол. От стен несет затхлостью. В темноте слабо поблескивают какие-то цепи.

— Только попробуй, гад! — чуть не срываю голос, когда чувствую, как вокруг левого запястья сжимается холодный металл.

Звонкий щелчок. Теперь мне никуда отсюда не деться.

Когда жажда полностью подчиняет тебя, ты становишься быстрее и сильнее, но вместе с этим теряешь последнее, что ровняло тебя с родом человеческим — разум.

Не дожидаясь, когда меня окончательно закуют, в тот момент, когда Йоан отпускает мою талию, чтобы надежно закрепить наручник, я вырываю правую руку и резко разворачиваюсь всем телом.

Йоан удивленно приподнимает бровь, и только. Дальше все несется со скоростью молнии. Мое тело действует само, реагируя на чистых инстинктах.

Пользуясь тем, что одна рука прикована тяжелой полутораметровой цепью к стене, я прыгаю на первородного и обхватываю его грудь ногами, намереваясь, хотя бы раз, обмотать цепью его бледную шею. Йоан выставляет руки вперед, и его пальцы до одурительной боли впиваются мне под ребра, когда он пытается содрать меня, будто взбешенную кошку.

У меня почти получается накинуть на него петлю, как вампир неожиданно разворачивается и впечатывает меня спиной в стену. Мои руки рефлекторно слабеют и опускаются, но это длится лишь мгновение, в следующее я уже с размаху бью кулаком по его лицу. Он лишь немного морщится, и тут же теплая мужская ладонь ложится мне на голову. Небольшое усилие с его стороны, и мой затылок встречается с камнем. Удар такой силы, что пару секунд у меня перед глазами пляшут разноцветные пятна.

— Посидишь здесь, — словно сквозь сон слышу его удивительно спокойный голос, — станет легче. Уж поверь.

Нет! Я не должна дать ему это сделать!

Короткое и молниеносное движение ногой, и моя пятка встречается с его голенью. К огромному удивлению, он теряет равновесие и… больше ничего. Взгляд, посланный мне, не обещает ничего хорошего.

— Вот же… идиотка, — шипит он сквозь зубы.

— Я не пес, чтобы сидеть на цепи, — мой голос полон вибрирующих ноток ярости, складывающихся в грозное рычание.

Вновь щелчок наручника, и больше у меня нет уверенности, что мне позволят выйти отсюда в ближайшее время.

— Учись сдерживаться, Мэйер, — говорит он, вставая с колен и запуская руки в карманы джинсов. — Когда перестанешь вести себя как бешеная сучка, избавишься от цепей.

— Сучка? — удивленно распахиваю глаза. — Да пошел ты на хер, чертов..!

Слова застревают в горле.

Первородный на секунду зло прищуривается, и его взгляд темнеет, но мне тяжело разобрать, о чем он сейчас думает. Да и не важно, я с трудом могу мыслить.

— Говори, чертов… кто? — лицо Йоана резко меняется, и он насмешливо вскидывает бровь.

Стремно… Впервые я не могу подобрать слова. Я могла бы сказать «кровосос», «козел» или «ублюдок», но рот просто не поворачивается на такое. Где-то далеко, в свежем и чистом сознании, я понимаю, что должна бы на самом деле благодарить его. Ведь он вытащил меня с того света, ухаживал, когда я была на краю жизни, и сейчас возится со мной, как с малолетним ребенком.

«На самом деле, иногда он много человечнее большинства людей. Хозяин этого не показывает, но мы с тобой яркое доказательство».

В голове всплывают слова старика и, сквозь боль и подступившие слезы, мне становится стыдно.

Черт, как долго же до меня доходило.

Но секунды тянутся, складываясь в минуты, и я просто молчу, глядя на него. Наверное, это выглядит достаточно глупо.

Опускаю голову и упираюсь взглядом в пол, пожираемая внутренним пламенем. Но Йоан так и продолжает стоять и наблюдать.

— Что, тащишься от моей беззащитности? — неожиданно для самой себя говорю я пересохшими губами.

Для пущего эффекта легко касаюсь ладонями пола перед собой, заставляя цепи звенеть, и чуть подавшись вперед, невинно смотрю на Матэя. Все тот же насмешливый взгляд.