Сверх отпущенного срока

— Подожди. Хочу, чтобы и ты был в курсе. — После чего продолжил, обращаясь к Алексею: — Как вы знаете, я женат. Но моя жена — понятие юридическое. Близкие отношения у нас прерваны почти пять лет назад. В последний раз я ее поцеловал полтора года назад, когда вручал подарок на день рождения — гарнитур с сапфирами. Содержания я ей никакого не выплачиваю: просто даю деньги на содержание дома — пятьсот тысяч евро в месяц. Даже не знаю: хватает ей этого или нет, но Светлана большего и не просит. У нее имеются свои счета, на которых миллионов пять или шесть, а также какое-то количество акций моего концерна в собственности, но так мало, что можно не принимать их в расчет, говоря о ее доходах. У Дениса депозит в моем банке. Правда, воспользоваться всей суммой он сможет лишь по достижении двадцати одного года, а пока снимает только доход — один процент в месяц. Жена подкидывает ему сколько-то, я даю иногда немного — десятку раз в два или три месяца. Денис считает себя великим гонщиком…

— А как на самом деле? — вклинился Дальский.

— Ну, как можно водить машину, когда тебе еще нет восемнадцати и машина не собственная. Один из моих автомобилей, «БМВ» шестой серии, он разбил недавно: зацепил рейсовый автобус, когда гнал к Москве. Просит в подарок ко дню рождения авто, и я обычно отвечаю, что подарю то, что он искалечил. Со мной спорить сын боится, но матери высказывает все. Я доходчиво объясняю?

Алексей кивнул и добавил:

— Вполне. Я понял, что не стоит сближаться ни с Денисом, ни с вашей женой.

— Вот именно. То есть вы поняли главное: вам придется какое-то время пожить в моем доме, спать в моей постели, подниматься в семь утра, затем бассейн, душ, завтрак, выезд в офис и возвращение в десять вечера.

— В вашей постели?

— Не в супружеской, разумеется. У нас с женой отдельные спальни. Даже на разных этажах.

— Простите, а ее личная жизнь?

— Она — не ваше дело. Светлана знает, что находится под контролем, и любовников у нее нет, если вы об этом. Но если кто-то появится, я скандалов закатывать не буду, есть другие способы убеждения. Так ведь, Герман?

Стоявший у дверей главный телохранитель молча кивнул.

— Я полагаюсь на ваши осторожность и разумность, — продолжил Потапов (последние слова прозвучали как предостережение), — а также на ваши артистические способности. Но без какой-либо самодеятельности! Мне сказали, что вы просмотрели немало видеозаписей, знаете в лицо не только близких мне людей, но и членов правления концерна, всех моих референтов и помощников, обслуживающий персонал дома, где будете жить. Поменьше общайтесь с теми, кто меня знает хорошо, и подмены никто не заметит. Хотя сходство между нами — удивительное. Трудно даже поверить, что подобное возможно. Если все пройдет хорошо, то можете рассчитывать на премиальные.

— Сколько времени мне придется замещать вас?

Потапов задумался на мгновение, потом бросил взгляд на Германа Владимировича и дернул плечом.

— Думаю, что к Новому году вы вновь станете самим собой. Только чуточку состоятельнее. — Олигарх едва заметно усмехнулся. — Если захотите, вернетесь в театр. Я, скорее всего, буду его спонсировать. Обещал это Вике Сосниной, а свои обещания я привык выполнять.

— Три месяца, — прикинул Дальский, который вообще-то рассчитывал быть двойником дольше.

— Три, — подтвердил Потапов, — это гарантированный срок. Возможно, он увеличится. Вероятно, мы будем использовать вас и потом. Либо постоянно, либо время от времени, по мере надобности. Но в любом случае все будет зависеть от вашего желания. А три месяца вы должны отработать. Я хоть отдохну немного за это время.

Насчет трех месяцев Потапов, конечно, загнул. Как и насчет отдыха. Алексей, хоть и не очень разбирался в привычках олигархов, все же понимал, что у публичных людей такого уровня, как Максим Михайлович, не бывает продолжительных отпусков, ведь даже один день отсутствия способен решить многое. Ни с того, ни с сего постороннему человеку не уступают свою постель. Поводов для того, чтобы удалиться от дел, у Потапова может быть несколько.