Сверх отпущенного срока

Он шел, падал, поднимался, снова шел… Где-то гремели выстрелы, и Дальский направлялся туда, откуда доносились звуки. Оказался на путях и побрел, спотыкаясь о рельсы. Потом остановился у какого-то разрушенного кирпичного домика и увидел трупы. Он снова очутился возле вокзала! А может, и не уходил от него. Теперь Алексей стоял возле кирпичного пакгауза. Здесь лежали трупы ребят, с которыми он был рядом двое суток назад и о чем-то говорил с ними. Тогда Дальский понял: отсюда ему не уйти. Сколько бы раз он ни начинал свой путь, куда бы ни повернул, все равно неведомая сила каждый раз будет возвращать его сюда снова и снова. Пространство мира замкнулось. Теперь некуда идти, потому что мира больше нет.

Алексей поднял лицо к небу, в котором не было ничего, кроме тьмы и ветра, и закричал, чтобы услышал хоть кто-нибудь, выживший в этом безумии.

Хотел крикнуть.

Но лишь задохнулся в бессильной злобе.

— Н-не-ет…

— Что с вами?

Из тьмы прилетел чей-то взволнованный шепот.

Дальский открыл глаза и сел в постели.

Теперь он вспомнил, где находится.

— Включите свет, пожалуйста, — попросил Алексей Аню.

Та щелкнула выключателем и выскользнула в коридор — потому что спешила на его крик и бросилась к нему, вскочив с кровати в коротенькой ночнушке.

Дальский спустил ноги с дивана, на котором спал. Его тряс озноб, он задыхался. В комнату снова вошла Аня, уже в халатике. Протянула ему стакан воды:

— Попейте. Это минералка из холодильника.

Алексей выпил залпом, в два глотка, едва не захлебнувшись.

Девушка спросила, принести ли еще, но Дальский отказался. Попросил только, чтобы она посидела рядом. Аня послушно опустилась на постель. Оба молчали.

Вчера, после осмотра квартиры, она предложила ему поужинать, явно надеясь, что неожиданный гость откажется. А тот согласился. И веселил ее целый вечер, потому что более всего в тот момент хотел, чтобы исчезла печаль из ее взгляда. Рассказывал смешные истории и подливал ей вина, которое девушка приготовила для встречи с другим человеком, а теперь выставила на стол. Но пил только он, а в ее бокале вина становилось все больше и больше, пока его уровень не достиг золотой кромки.

— Вы в последнее время изменились, — вдруг сказала Аня.

— Очень заметно? — поинтересовался Дальский.

— Не очень. Но ходите иначе. Улыбаетесь чаще и совсем по-другому. А главное, у вас другие глаза. Теперь они… — девушка помялась и закончила: — добрые.

— Так я вам больше нравлюсь?

Аня подумала, кивнула и отвернулась.

Дальскому показалось, что щеки ее порозовели. И тогда он осмелел.

— Послушайте меня… Это очень серьезно, то, что я хочу вам сказать. Это не шутка, не розыгрыш…

Алексей набрал в грудь побольше воздуха, как будто собирался прыгать в воду. Потому что решил признаться: он — не Максим Михайлович Потапов.

— Дело в том, что я…

Актер смотрел на Аню и вдруг понял: та ждет совсем других слов. Ждет — и боится того, что хочет услышать. И он произнес их:

— Дело в том, что вы мне очень… нет, не просто нравитесь… Я люблю вас. И знаю точно, что так сильно не любил еще никого, если вообще любил когда-либо. Но это не главное. То есть, наоборот, самое главное, но имеется одно обстоятельство…

Дальский задумался, подыскивая слова. Надо было так сообщить о своей тайне, чтобы девушка не смогла усомниться: он — не Потапов.

— Вы женаты, — выдохнула Аня. — Но это не единственное обстоятельство. Я…

Теперь уже она искала слова и краснела от того, что собиралась сказать.

— Вы мне тоже очень нравитесь. Особенно в последнее время. Но дело не в том, что вы старше и богаты… хотя последнее обстоятельство делает наше возможное общение бесперспективным…

— Почему? — удивился дублер олигарха. — Я люблю вас. Надеюсь, что и вы меня… то есть что и вы ко мне тоже хорошо относитесь. Что мешает нам… пожениться и быть вместе?

Аня покраснела до корней волос.

— Вы делаете мне предложение?

— Да, — кивнул Алексей. — Если бы здесь были ваши родители…

— Их нет, — перебила Аня тихо, пристально глядя ему прямо в глаза, чтобы заметить даже малейшую тень фальши или сомнения.

Но Дальский был искренен.

— Простите…

— Я бы тоже хотела, чтобы они были сейчас рядом, но… Мой отец пропал в Чечне. Сначала нам говорили, что он, вероятно, в плену. Во всяком случае, поступило предложение о его выкупе. Деньги дал какой-то бизнесмен, всю сумму переправили на Кавказ. Однако отец так и не вернулся. Потом сказали, что его уже нет в живых. Будто бы перед самым обменом пленник бежал и скорее всего погиб, замерз в горах, это зимой было… А мама умерла совсем недавно.

— И вы остались одна?