Сверхдержава

Знакомая черная машина вынырнула из-за угла и зашуршала шинами рядом, подстраиваясь под ковыляющий ритм Краева. Краев упорно сжал губы, накрашенные помадой, устремил взгляд горизонтально вперед, ускорил движение, насколько мог. Черные туфельки на каблуках-шпильках жали немилосердно. Черт побери, до какой жизни его довели… Позорище!

Машине надоело сопровождать хромую тетку. Машина сделала рывок, обогнала Краева, открыла дверь и высадила на тротуар десант. В качестве десанта присутствовал Илья Георгиевич Жуков собственной персоной.

Краев добрался до Давилы и остановился. Наклонился, снял туфельки и запулил ими в направлении ближайшей урны. Потом уселся прямо на землю, достал из кейса разношенные черные кроссовки и стал переобуваться.

– Хорошая у тебя шляпка, – Давила задумчиво почесал подбородок. – Дай померить.

– Бери.

Жуков снял шляпу с Краева, попытался водрузить на свою лысину. Шляпка елозила по огромной тыкве, служащей Давиле головой, но натягиваться не желала.

– Мала, размерчик не мой, – констатировал Давила и запулил головным убором в урну, точность его броска сделала бы честь любому баскетболисту. – Слушай, Коля, зачем ты носишь такое безобразное платье? Оно тебе совершенно не идет. Ты где его нашел, на помойке, что ли? Это уже дурной тон, друг мой! Позвонил бы мне, мы прислали бы тебе эксклюзивный фасон от Юдашкина. Блеск, шикарно, обтяжечка, кружева, сзади декольте до самых ягодиц. Вся Москва была бы у твоих ног…

– Заткнись! – рявкнул Краев. – По твоей милости вынужден маскироваться! Бегаю от твоих соглядатаев.

– А ты не бегай.

– А я буду бегать! У меня свои личные дела могут быть, черт возьми? Почему вам нужно обязательно совать во все свой нос?

– Коля, я же говорил тебе: я приставил к тебе охрану с единственной целью – чтобы тебя не шлепнули на улице! До твоих тайных планов мне нет никакого дела.

– Врешь!

– Вру, – неожиданно согласился Давила. – Ты мне глубоко небезразличен, Краев. Более того, меня очень беспокоит та дурь, которой ты сейчас занимаешься. Ты связался с людьми, которые используют тебя в своих корыстных целях, а потом выкинут, как отработанный шлак. Я вроде бы не дурак, Коля. Но я никак не пойму – какого черта тебе нужно?

– А вы не использовали меня? – прошипел Краев. – Я сделал все, что вы от меня требовали. Неужели теперь нельзя выполнить мои просьбы? Я этого не заслужил, да?

– А мы не знаем твоих просьб. Ты ничего не просишь. Ты просто бегаешь от нас, одеваешься в дурацкие бабьи тряпки и заставляешь нас теряться в догадках. Ты способен на конкретный разговор, в конце концов?

– Хорошо, – произнес Краев. Брови его сосредоточенно сдвинулись, отчего кусочек косметической штукатурки отвалился со лба и упал на воротник. – Я скажу конкретно. Мы никогда не говорили об условиях, на которых я работал с вами… С вашей командой.

– Ну да, конечно! Давно пора об этом! – облегченно сказал Давила. – Пост в правительстве тебе, считай, обеспечен. Ну, и, разумеется, работа в сфере будущей идеологии. Можешь считать себя главным идеологом нашего движения…

– Не нужно мне никаких постов, – произнес Николай гадливым тоном. – Ты что, не знаешь меня, Давила? Мне все это даром не нужно.

– Что же тебе нужно?

– Гарантии личной безопасности. Свобода передвижения. И определенное денежное вознаграждение. Я бесплатно не работаю.

– Конечно, конечно, – Давила понятливо кивнул головой. – Счет тебе откроем. В любом банке мира. Рублевый счет, естественно.

– Доллары.

– Рубли. – Тон Давилы не предполагал никаких возражений. – Поверь мне, Николай, скоро эти доллары и марки можно будет грузить вилами, как сено. А рубль поднимется в небо незыблемым столпом стабильности. Сам нас благодарить будешь.

– Что-то я не вижу пока такой тенденции.

– Скоро увидишь.

– Ну хорошо, пусть будут рубли. Только чтоб я мог снять их без проблем в любой стране. С соблюдением полной тайны вклада.

– Все сделаем! – Давила жизнерадостно взмахнул руками. – Сколько тебе нужно?

Николай назвал сумму.

– Сколько? – возопил Давила. Он не верил своим ушам.

Николай повторил.

– Ты с ума сошел, – уверенно произнес Давила. – Такие копейки? Ты можешь рассчитывать на сумму в сто, в тысячу, в сто тысяч раз большую! Я тебя не понимаю.

– Это очень приличная сумма, – сказал Николай, – в двести раз больше того, что я получил от своего последнего кандидата. Именно во столько я оцениваю свою работу. Столько, по-моему, она и стоит.

– Понятно… Ну что ж, принципы – дело хорошее. Да и зачем тебе гигантские суммы? Если будешь работать с нами, у тебя будет все, что ты захочешь.

– Я не буду работать с вами.

– Стоп, стоп! – Давила замахал ладонями. – Не спеши с заявлениями, ты же не знаешь, о чем разговор. Ладно, уговорил – больших постов мы тебе не дадим. Я понимаю, ты не хочешь светиться. Но я же вот не отсвечиваю – сижу себе в тенечке и занимаюсь своим делом! Ты будешь заниматься тем, в чем тебе нет равных – телевидением. Нам жизненно необходим твой опыт, Коля. Сейчас мы создаем государственную систему телевещания, работающую по новому принципу, она будет называться "Телерос"…

– Нет.