Сверхдержавы искусственного интеллекта

Но эти критики упускали из виду, что участие государства иногда оказывается чрезвычайно эффективным. Когда в долгосрочной перспективе выгода настолько велика, то первое время можно и переплачивать. Китайское правительство планировало совершить фундаментальный сдвиг в китайской экономике и добиться, чтобы она росла не за счет производства, а за счет инноваций, и оно хотело, чтобы это произошло быстро.

Оно могло бы пустить все на самотек, спокойно дожидаясь, пока доходность инвестиций в традиционные отрасли упадет и частные инвестиции медленно проникнут в сектор высоких технологий. На этот сдвиг, конечно же, влияли бы обычные для человеческого общества факторы: ошибочная информация, менталитет инвесторов старой школы, которым «этот интернет» до сих пор кажется сомнительной штукой, и банальная экономическая инерция. В конце концов влияние этих факторов ослабло бы, и деньги стали бы поступать в частные венчурные фонды, которые смогли бы тратить каждый доллар эффективнее, чем правительство.

Но этот процесс затянулся бы на много лет, если не десятилетий. Высшее руководство Китая не хотело ждать. Оно хотело заставить правительственные деньги работать как можно быстрее, а для этого нужен был качественный скачок. В некоторых случаях на местном уровне меры поддержки не давали эффекта – инкубаторы оставались незанятыми, а инновационные зоны не окупались, – но в национальном масштабе результат оказался потрясающим.

Революция в культуре

Развернутая китайским правительством кампания вовсе не сводилась к одним только инвестициям и строительству офисов. Она изменила облик интернет-предпринимательства в глазах обычных людей и повлияла на дух времени. Для китайской культуры характерно почитание авторитетов, которыми могут быть родители, начальники, учителя и государственные чиновники. Пока новое направление в отрасли или вид деятельности не получат авторитетного одобрения, они считаются рискованными. Но если китайское руководство что-то одобрит, люди поспешат к этому присоединиться.

Такая иерархичность иногда мешает пробиться свежим идеям, но когда одобрение получено и направление задано, то за дело берется все общество разом. До 2014 года китайское правительство никогда не разъясняло, как именно, по его мнению, должно происходить развитие китайского интернета. Несмотря на успехи таких компаний, как Baidu и Alibaba на раннем этапе, за периодом относительной свободы последовали репрессии против пользователей, «распространяющих слухи» через социальные медиаплатформы. Нельзя было уверенно сказать, что произойдет дальше. Начав массовую кампанию, правительство во всеуслышание подтвердило, что одобряет интернет-предпринимательство. Плакаты и баннеры, призывающие всех и каждого участвовать в развитии национальных технологий, появились по всей стране. В СМИ зазвучали бесчисленные истории об успехах местных предпринимателей и внедренных ими инновациях. Университеты поспешили предложить новые курсы по предпринимательству, а книжные магазины наводнили биографии звезд технологической индустрии и книги для основателей стартапов. Рекордный дебют компании Alibaba на Нью-Йоркской фондовой бирже в 2014 году подлил масла в огонь. Группа трейдеров Taobao оповестила о проведении IPO Alibaba 19 декабря, всего через девять дней после речи премьера Ли. Когда пыль, стоявшая столбом во время яростного сражения на торговой площадке, осела, выяснилось, что компания Alibaba провела крупнейшее IPO в истории, а Джек Ма стал самым богатым человеком Китая.