Сверхъестественная любовь

— Наложить швы? Неужели моя ночная спасительница еще и доктор? Что-то многовато счастливых случайностей.

— Мой отец был фельдшером, и я иногда помогала…

— Нет, это потом. Сначала ключ.

София попыталась вытащить пояс с ключом из-под его джинсов.

— Нужно расстегнуть брюки, — посоветовал Митч безразличным тоном.

Девушка замерла в нерешительности.

«Прекрасно, София, — мысленно упрекнула она себя. — Значит, чтобы участвовать в гонках, у тебя ловкости хватает, а чтобы расстегнуть пуговицу — нет».

Целую вечность спустя она все-таки отцепила ключ и открыла наручники. Митч облегченно вздохнул, растирая содранные до крови запястья. София вдруг поняла, что стоит слишком близко к чужому, малознакомому мужчине. Он чуть ли не на голову выше ее, мускулы на руках — как у профессионального спортсмена. На вид ему чуть больше тридцати — и чуть больше, чем ей. Митч утверждает, что он — федеральный агент, но ведь это просто слова, никаких доказательств.

Девушка вспомнила про рану и бросилась за лежащей в рюкзаке аптечкой, но тут же остановилась. Она же забыла его на аэродроме. Перебрав в уме содержимое рюкзака, София немного расслабилась Никаких документов, никакой информации о владельце там не было. Зато она осталась без инструментов, воды и пищи.

Митч похлопал себя по карманам.

— Черт! Они забрали мои бумажник и телефон. У вас нет с собой мобильника? — спросил он, застегивая джинсы.

— Здесь нет сигнала.

— Что же делать? Мне необходимо позвонить. И чем быстрее, тем лучше.

Она вздохнула. Выбирать не приходится — ближе, чем ее дом, все равно ничего не найти.

— У меня дома кабельный телефон.

— Это далеко? — В голосе Митча появилась надежда.

— Не очень. Примерно двадцать миль, если напрямик.

— А если по дороге?

— Пятьдесят.

— Черт возьми! Значит, мне опять придется довериться вашему ночному зрению?

— Придется.

София застегнула защитный жилет и надела шлем. Митч болезненно поморщился и в нерешительности поскреб свою двухдневную щетину. Длинные черные ресницы совсем не гармонировали с его короткой, почти военной стрижкой. Не пострадавший от побоев голубой глаз выражал сомнение в ее способностях.

— Да не волнуйтесь вы так, Митч. После наших недавних плясок над пропастью это сущие пустяки. Довезу в целости и сохранности.

— Отлично, — сказал он с почти невозмутимым видом. — Полагаю, второго шлема у вас нет.

— Угадали, но, если мы по пути навернемся, я постараюсь завалиться на правый бок, чтобы меньше потревожить вашу рану.

Агент ответил ей кривой усмешкой:

— Лучше уж слушать ваши жалкие попытки пошутить, чем лежать с простреленной башкой. По крайней мере, у вас вполне приличный мотоцикл. Мое хрупкое мужское самолюбие не вынесло бы, если бы меня спасла девушка на мотороллере.

С пассажиром за спиной путь домой занял больше времени, чем обычно. Митч вцепился в нее мертвой хваткой и всю дорогу ругался сквозь зубы, но сумел подстроиться под ритм движения.

Когда мотоцикл подкатил к маленькому бревенчатому домику, агент с трудом выбрался из седла. Пятна крови на его футболке выглядели еще страшнее. София отбросила в сторону шлем и защитный жилет, оставила мотоцикл возле гаража и повела гостя в дом.

Комната была обставлена вполне традиционно — удобные кресла, прикрытая узорчатым пледом кушетка, фальшивая медвежья шкура и фотографии животных на стенах.

— Садитесь, пока не свалились с ног. — София подвела мужчину к кушетке.

— Может быть, стоит зажечь свет или вам отключили электричество за неуплату? — с раздражением спросил он.

Девушка прикрыла глаза, собираясь с силами перед неприятным разговором. Если бы можно было найти телефон в другом месте, она бы никогда не привезла федерала к себе домой.

— Я не переношу яркий свет, — сказала она, справившись с нервами.

— Не переносите свет? Как вампиры? — Недовольство в его голосе сменилось тревогой.

«Не пошутить про вампиров он, конечно, не мог, — вздохнула София. — Теперь опять придется рассказывать сказки».

— Прошу прощения, что не объяснила сразу. Это все потому, что я мало общаюсь с людьми.

Она не любила врать, но только полный идиот может поверить в такую правду. И она завела свою обычную песню:

— У меня очень редкое заболевание — врожденная эритро-поэтическая протопорфирия, или сокращенно ВЭП. Яркий свет убивает мои красные кровяные клетки, и мне приходится прятаться от него. Поэтому я и живу в глуши, без телевизора, компьютера и…

Она хотела добавить «без человеческого общения», но решила, что это прозвучит жалостливо.

К удивлению девушки, ее история сильно встревожила гостя.

— А что вы делаете, когда встает солнце?

«Ложусь в фамильный склеп».

— Днем я обычно сплю.

Лицо мужчины приобрело странное, болезненное выражение. Возможно, он подыскивает слова сочувствия или ободрения, которые Софии абсолютно не нужны. Прежде чем Митч открыл рот, она заговорила о другом:

— В гостевой комнате есть лампа и телефон. В ванной комнате тоже можно включать свет. Звоните, куда вам нужно, и займитесь наконец вашей раной, пока она не загноилась.

— Сначала звонок. — Он поднялся с кушетки, но тут же остановился. — Где мы находимся?