Сверхъестественное. Как актеры и фанаты помогли друг другу уничтожить внутренних монстров

В 2011 году я впервые осталась на все дни конвенции в Бостоне, что было одной из самых трудных вещей, которые я когда-либо делала. Я до сих пор не могу поверить, что мне удалось провести вдали от дома четыре дня. Мне повезло ухватить желанный билетик на meet and greet с Джаредом, и я чувствовала себя такой счастливой, находясь там. Я все еще была в ужасе, так как лишь вкратце поделилась с ним своими переживаниями в Чикаго, и на этот раз в более интимной обстановке я хотела рассказать ему немного больше. У меня внутри все перевернулось почти на тридцать минут, пока я наконец не подняла руку, чтобы заговорить. Я могла бы сказать, что у меня была крайняя социальная фобия/тревога/депрессия и что находиться там было невероятно трудно, но он помог мне найти в себе силы сделать это. Пока я говорила, мои эмоции взяли верх, и я начала плакать – боюсь, это постоянная тенденция. Все захлопали в ладоши и, казалось, гордились тем, что у меня хватило смелости заговорить, что очень помогло. В Семье «Сверхъестественного» удивительные люди. Я так благодарна за то, что меня считают членом клуба. Джаред обнял меня, когда я закончила, и я могу с абсолютной уверенностью сказать, что этот момент стал поворотным в моей жизни.

С тех пор я побывала на нескольких конвенциях, как с моим отцом, так и в одиночку, хотя раньше я не могла и подумать о том, что смогу это сделать! Я думаю, что потенциальный шанс еще раз увидеть Джареда дает мне силы и мотивацию пройти через многое. Именно это помогает мне преодолеть тревогу и мучительный страх, который я испытываю, делая что-то такого масштаба. Я продолжаю убеждать себя, что уже проходила через это раньше и все было хорошо. Когда я все-таки справляюсь с тревогой, то испытываю чувство выполненного долга и самоуважения, чего не было уже много лет. Я чувствую себя очень хорошо, когда могу немного побыть одна и ощутить себя нормальным человеком.

В 2012 году в моей семье произошло еще одно травмирующее событие. Мой брат, который женился в 2011 году, решил, что больше не хочет иметь никаких отношений ни с моими родителями, ни со мной. Это был сокрушительный удар для нас, и мы до сих пор не понимаем, почему он принял такое душераздирающее решение. С того дня мы не виделись лично и только несколько раз разговаривали по телефону (очень неприятные разговоры). Когда я вижу, как страдает моя мама, мое сердце разрывается, и я ничего не могу с этим поделать. Это увеличило мою депрессию до эпических масштабов, и единственное, что облегчило мою боль, – это просмотр «Сверхъестественного». То, что я была членом Семьи «Сверхъестественного», помогло мне пережить эти трудные времена. Мне удалось поговорить об этом с друзьями, которых я нашла в фандоме, и они дают мне силы двигаться дальше.

Я благодарю бога за Джареда Падалеки, который стал постоянным светом в моей темной жизни. Я так благодарна за то, что мне удалось поговорить с ним. Он помог мне больше, чем любой психотерапевт, к которому я когда-либо обращалась, просто будучи самим собой. Я дорожу каждой драгоценной секундой, проведенной с ним; для меня это значило все на свете. Каждый день моей жизни – это борьба с демонами, которые преследуют меня и пытаются сломить. Я каждый день спрашиваю себя, не лучше ли мне больше не быть в этом мире. Поэтому я должна отдать должное Джареду за то, что он спас мою жизнь. Я понимаю, что на самом деле это я продолжаю двигаться дальше. Но мысли о нем рассеивают самоуничижительные мысли, которые преследуют меня, и я вспоминаю, что он действительно переживает о каждом из нас. Всякий раз, когда мне приходится особенно трудно, я повторяю: «Всегда продолжай бороться», снова и снова, и это удерживает меня на земле. У меня нет слов, чтобы выразить, как я счастлива, что живу в мире, где есть Джаред. Он навсегда занял особенное место в моем сердце.

Помогаем людям, спасаем жизни: семейное дело Карла Траксолл

28 сентября 2010 года. Это был вторник. Мы все были в гостиной, когда зазвонил телефон. Звонили родители моего мужа, и я протянула ему трубку. Через несколько секунд я поняла, что что-то не так, и поспешила на кухню, чтобы взять другой телефон и послушать разговор. В этом мире нет ничего, что могло бы подготовить меня к услышанному. У меня отвисла челюсть. Я отчаянно пыталась разобраться в том, что слышат мои уши, а мои глаза наполнились слезами. Я перевела взгляд с мужа на детей, которые сидели на краю дивана, отчаянно пытаясь понять, что происходит. У меня не было слов. Мой мозг был слишком парализован, чтобы позволить им сформироваться, поэтому я медленно подняла руку к голове и притворилась, что спускую курок пистолета. Мой племянник Мэйсон умер в возрасте девятнадцати лет от самостоятельно нанесенного огнестрельного ранения.

Это не могло быть правдой. Очевидно, произошла какая-то ошибка. Зачем ему делать такие вещи? Я провела остаток вечера и еще много недель после этого ошеломленная и не верящая в случившееся. Как такое могло случиться с нашей семьей?