Сверхъестественное

И вновь, как уже было при взгляде на Черный фриз, у меня создается впечатление, что животные эти и в самом деле обитали в самой скале, а затем просто выступили на поверхность. И дело здесь не только в чудесном "возникновении" трехмерного мамонта. Вся композиция невольно наводит на мысль о том, что изображенные здесь животные появились из каких-то потаенных глубин — возможно, через ту самую трещину в стене, вокруг которой все они и сгруппировались.

Гравюры

Мы спускаемся еще на один пролет из 10 ступеней и оказываемся на самом нижнем уровне пещеры. Пол здесь завален огромными булыжниками, сквозь нагромождения которых я осторожно следую за своим проводником. Циммерман обращает мое внимание на потолок. Прямо над нами, метрах в трех над головой, я вижу новые изображения. Вначале они представляются бессмысленным переплетением неуклюже вычерченных линий, однако при более внимательном изучении в хаосе сплетающихся полос проявляются отдельные фигуры. "Потолок очень мягок, — объясняет Циммерман, — поэтому они делали свои рисунки прямо пальцами. Линии, судя по всему, относятся к более ранней эпохе, а фигура появилась здесь уже позднее". Его лазер освещает очертания огромного мамонта. "Вот здесь у него спина, а вот и голова. Тут мы видим хобот. Вот передние ноги и линия живота". Поблизости вырисовывается фигура другого мамонта, а справа от нее видны очертания обнаженной женщины с необъятной грудью и ягодицами. Венчает же эту роскошную фигуру крохотная головка. Судя по всему, перед ними — типичная "Венера" эпохи верхнего палеолита, одно из множества подобных ей изображений, найденных в пещерах на территории Европы.

— Всего в пещере Пеш-Мерль обнаружено тринадцать рисунков, на которых представлены фигуры людей, — замечает Циммерман. — Из них двое мужчин и одиннадцать женщин.

— И что, все женщины похожи на эту — такие же большие, с роскошными формами?

— Да, все такие. Вот тут еще одна, правда, без головы. Здесь у нее грудь, здесь живот. Вот ноги, а вот спина и ягодицы.

Древним художникам приходилось карабкаться на груды булыжников, в изобилии покрывающих здесь пол, чтобы вычертить на потолке с помощью пальцев все эти линии и рисунки. А около 20 тысяч лет назад две фигуры появились и на самом булыжнике: древний художник изобразил здесь черным марганцем мамонта и огромного бизона, одного — на уровне человеческих плеч, другого — чуть повыше.

Мы проходим еще несколько десятков метров по пути, который весьма типичен для лабиринтов Пеш-Мерль. Он не тянется по прямой, но вьется меж стен и насыпей — сначала немного вверх, а затем — круто вниз. И вот мы оказываемся в Зале Дисков, названном так благодаря скопившимся в нем концентрическим пластинам кальцита. Справа от нас, в дальнем конце зала, возвышается отвесная стена. На ее поверхности, высоко над нашей головой, заметны четыре глубоких отметины. "Это следы когтей пещерного медведя, — объясняет наш проводник, — животное достигало трех метров в высоту".

Загадка детей

В углу пещеры, возле которого зияют отпечатки когтей, находится еще одна лестница, сооруженная уже в наши дни. Два пролета в двадцать ступеней ведут нас туда, куда нашим предкам пришлось бы карабкаться по крутой насыпи из щебня, ежесекундно рискуя сорваться вниз. Лестница приводит нас к природному алькову, расположенному в нескольких метрах над отметинами медвежьих когтей. На полу алькова Циммерман показывает мне отпечатки ног, оставленные здесь ребенком лет двенадцати. Двадцать тысяч лет назад он наступил на вязкую грязь, покрывавшую пол этой ниши, и следы его, в окаменевшей форме, сохранились до наших дней.

Некоторые из этих следов видны совершенно отчетливо, как если бы они появились здесь сегодня утром. И мое воображение рисует образ того бесстрашного юного существа — теперь уже невозможно сказать, был ли это мальчик или девочка, которое ступало по полу алькова в глубокой древности. Закругленные отпечатки пяток и пальцев служат наглядным свидетельством пребывания здесь доисторических людей, создавая между нами связь, которую не в силах нарушить даже истекшие с тех пор тысячелетия. Именно эта связь позволяет нам эмоционально реагировать на представленное здесь искусство. Все эти рисунки оказывают на нас самое глубокое впечатление — не исключено, что очень близкое тому, какое они оказывали на древних людей. И мы с готовностью признаем присущие этим рисункам образность и символизм, несмотря на то, что значение этих символов по-прежнему ускользает от нас.

Пеш-Мерль — не единственная пещера, в которой найдены следы пребывания детей, так или иначе ассоциирующихся с доисторическими художниками. Вопрос лишь в том, что бы это могло значить?

Медвежья галерея