Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва (СИ)

Снейп тут же удалился, а «темный пахан», с ногами залезая в кресло, навернулся на пол, захныкал и потребовал принести ему супчику.

Да, Снейп не услышал и даже не допетрил, что трехмесячная Матерь Драконов вряд ли будет в ближайшем времени сражаться на стороне Дамблдора. Но это уже формальности.

Темная армия готовилась к бою.

====== Глава 5. ======

Генералиссимус Сальваторе натянул свой парадный тельник и, рассеяно разглядывая свое усталое небритое лицо в отражении стеклянных вставок серванта, то и дело судорожно вздыхал. В последний раз Деймон так нервничал в давние армейские будни мая 1863, незадолго до взрыва АЭС «Пушинка», в результате которого наш отважный герой получил свою первую контузию.

- Ну и рожа у тебя, – усмехнулся Деймон, вытаскивая из щетины лушпайки от семечек.

Оборотный компот уже закипел и был снят с огня. Из кухни доносилось веселенькое бабье пение, видимо, стерва пребывала в превосходном настроении. Гарри Поттер слушал лекцию пахана на тему «Что есть добро, что есть зло и что мы вообще делаем?». Долгопупс, которого из санатория забрала самогонщица Виктория, демонстрировал сорнякам свою кровожадность, тем самым пропалывая небезызвестные корнишоны Клауса. Все были чем-то заняты, даже вечный распиздяй Аларик, который полировал старенькую метлу этиловым спиртом, да брюзгливый Шерлок Холмс, изучающий толстенную энциклопедию садовода. И только военрук, само олицетворение битвы, стоял битый час у зеркала и медленно одевался.

На пружинистой кровати, в горе одеял, лежала Убивашка, одетая в дизайнерский военный китель и нелепую шапку-ушанку, которую на нее нацепил папа, боясь, что в дороге ее продует.

- Ну не смотри на меня так, – бросил Деймон, глядя на дочь в зеркало. – Твой папка бы никогда бы не пошел к тете Стерве, если бы не Оборотный компот.

Убивашка прищурила свои чуть сонные карие глазки.

- Вот только не надо меня преждевременно ненавидеть, етить твою, – буркнул Деймон. – Для победы в этой войне я готов совратить не одну стерву. Что говоришь? Ах, я проститут в тельняшке? Запомни, Дейенерис, измена ради измены – блядство, измена ради Родины – поступок, достойный ордена.

Демонстративно отвернувшись, Убивашка, жмакая ручками шапку, захныкала.

- Отставить слезы! – приказал Деймон. – Два наряда вне очереди. Вот так, не хнычь, солдат Сальваторе.

Деймон еще о чем-то беседовал сам с собой, но при этом обращаясь к своей трехмесячной наследнице, когда дверь скрипнула и в комнатушку вошла темноволосая барышня, одетая в новенький ярко-розовый спортивный костюм.

- Деймон, я все знаю, – глухо произнесла гостья.

Деймон аж выронил из рук опасную бритву.

- Катерина, я…

- Я Елена, даун, – сухо сказала Елена и прикрыла дверь. – Деймон, я все знаю.

- Что ты знаешь? Имя свое без ошибок писать научилась? – заметно занервничал военрук.

Елена присела на кровать и, поправив на племяннице шапку-ушанку, скорбно сказала:

- Я знаю про тебя и стерву.

Услышав проклятую кличку, Убивашка попыталась пнуть папулю ножкой, но не дотянулась.

Деймон, посинев, затем пофиолетовев, затем пожелтев, а затем, просто побледнев, прищурился (в точности как дочь) и уставился на Елену как уголовник на участкового.

- Откуда?

- У меня чуйка на такие вещи, – мудро изрекла Елена. – И я никому ничего не скажу, обещаю.

- Бля будешь?

- Бля буду.

- Но зачем тебе это, стерва номер два? – удивился генералиссимус.

Елена, почесав лоб длинным своим французским маникюром, при этом стерев с кожи добрую часть автозагара, задумчиво прикусила язык.

- Хочу тебе сказать, что нельзя любить двоих одновременно, – наконец, после минуты осмысливания, произнесла она.

- Это кто мне говорит, а? – глумливо протянул Деймон. – «Мисс Целомудренность Мистик-Фоллс 2014?» Окстись, Лена, ты три года не могла выбрать между мною и Стефаном. Какой скрытый смысл несет в себе твой совет?

- Но я выбрала Стефана, – напомнила Елена.

- Ну и слава Богу, – кивнул Деймон. И задумался. – Погодь, а как ты поняла, что выбрать надо именно Стефана?

Елена усмехнулась улыбкой Фредди Крюгера и, поняв, что военрук все же намерен выслушать ее историю любви, мигом выпрямилась и пригладила волосы, словно на нее наставили камеры.

- Я разобралась в своих чувствах, – пояснила она. – Что ты чувствуешь, Деймон?

- Я не знаю, что я чувствую.

- Это моя фраза, етить твою коромыслом!

- А это моя фраза!

- Ладно, – терпеливо сказала Елена, понимая, что по душам в этом доме можно говорить только с Эдвардом и пьяным паханом. – Я выбрала Стефана, потому что поняла, что хочу рожать ему борщ и варить детей.

- Ёб твою мать! – ахнул Деймон.

- То есть, наоборот, – мигом поправила Елена. – Но не важно. А с твоим-то характером только котов кастрировать. И у Кэтрин такой характер. И у стервы.

- Лена, тебя без чекушки не поймешь. Что мне делать-то?

- Ты действительно любишь стерву? – ужаснулась Елена, предварительно перекрестившись.

Деймон, поймав уничтожающий взгляд Убивашки, покраснел и, отвернувшись, пробубнел таким голосом, словно болел хроническим насморком:

- Ну, Катерина, конечно, побогаче будет. И рожа, и кожа…Стерва же…ну, на любителя.