Сверхнедочеловек или История подопытных

Блюститель проскочил под растопыренными пальцами какого-то кощея. Парочка полимерных людей вышибла из Асиных рук “дубинку умиротворения” и пыталась ухватить девицу. Но когда Почкин прострелил им запястья, кисти загребущих рук отлетели. Затем он зацепил крючковатым концом троса шею самого прыткого квибсера, а другим концом, который с гирькой, захлестнул шею самого мощного. Эти монстры, погнавшись за снующим Почкиным, завязали узлом десяток своих товарищей и организовали кучу малу.

Воспользовавшись суматохой, Почкин с Асей удачно преодолели расстояние до двери — Блюститель даже “дубинку умиротворения” успел подобрать — и вымелись в коридор. Как ни странно, там их никто уже не преследовал.

— Они вовсе не такие плохие ребята. Доктора, профессора. Тоже несчастные по-своему,— заметил несколько успокоившийся, но взмыленный Почкин, отскабливая от кожи остатки липкой дряни. — Хотя в общем-то гады, напугали и испачкали.

— Для меня теперь не составляет труда определить, что есть Кологривов. Он один из них, только почему-то вышел из-под контроля,— сказала прозорливая Ася.

— Ну, тебе виднее, вышел ли он, а если вышел, то зачем. А я хотел бы знать, чем наши друзья квибсеры руководствуются. Какими сказочками их кормят, чтобы они не взбесились от безысходности. У любого человека должна чем-то поддерживаться тяга к жизни. Даже у пластмассового.

— Вряд ли им надо заботится о смысле жизни. Скорее всего ощущение личности у квибсера теряется. И остается только память: “Я был, Я буду”, да еще чувство причастности к каким-то высшим силам и задачам…

— Мудрено, не по-девчоночьи говоришь. Или ты себе тоже вколола сатурнянскую инъекцию разумности? — неодобрительно произнес мужчина. — Расскажи лучше, какие конфеты любишь, или когда ты первый раз поцеловалась с мальчиком?

— Вы явно не мальчик. Но давайте в самом деле о более простом,— согласилась Ася, забыв ответить на вопрос, что стало с третьей дозой сатурнянского “ММ-гена”. — Например, во всей этой технологической цепочке явно не хватает того причинного места, с помощью которого зарождаются квибсеры — инкубатора, генератора…

— А эта дорога не ведет ли к чреслам, из которых появляются пластиковые малыши? — Почкин махнул на широкую вертикально стоящую трубу с овальным проемом. Затем сунул в нее бесшабашную голову. — Здесь, кстати, диск, металлический кругляш на уровне пола. Немного напоминает лифт. В домах имелись такие устройства когда-то. Да, во времена моей молодости можно было добраться до пятого этажа, не топая подметками по лестнице.

Визитеры поставили все свои ноги на кругляш и хотели поискать кнопку включения, но он сам, без понукания, двинулся вниз, еще и вращаясь при том.

— Для человека довольно неприятное путешествие. Но наверняка этой штукой с комфортом пользуются квибсеры. — Почкин морщился и начинал чувствовать тот литр портвейна, который он принял еще в Теменске.

Неприятный спуск наконец-то закончился. То, куда угодили исследователи, мало чем напоминало какой-нибудь генератор-инкубатор. Они очутились в месте, смахивающем на захламленный подвал. Там и тут валялись куски квибсеров, наверное, не слишком удачные — когда вспученные и даже пованивающие, когда твердые как полено, хоть стругай. Затем посетители подвала добрались до целого ряда коконов, вернее полупрозрачных капсул с какой-то жижей, в которой отлеживались целые квибсеры и чего-то ждали. Она была густой и казалась похожей на плаценту, даже делилась на слои, пронизанные множеством капилляров, образующих симметричный рисунок. А сама капсула, судя по всему, получилась из той же жижи, только ороговевшей или засохшей по краям.

— Может, на этой помойке чудаки квибсеры, потихоньку вызревая, дожидаются своей очереди,— предположил брезгливо осматривающийся Почкин.

— Но вообще-то для начала здесь не мешало бы подмести.

Далее подвал все более стал тянуть на пещеру — волнистый, кое-где ощерившийся сталагмитами пол, ребристые стены, бугристый потолок.

— По-моему, мы потихоньку сместились в пещерную эпоху, и сейчас нас поприветствует сучковатой дубиной товарищ неандерталец, — Почкин устал озираться.

— А мне кажется, что пол под ногами пружинит, пульсирует, даже плывет немного,— насторожилась Ася.

— Надеюсь, ты ошибаешься. Это так всегда кажется, когда сходишь с корабля на берег. Хотя нет, уже не надеюсь, потому что не кажется. Все действительно плывет к какому-то хрену.

Через несколько секунд определилось, что исследователи попали в самый настоящий гущеворот.

— Едрить мои лапти, мы явно не туда забрели, потакая своему любопытству,— отметил Почкин. Он понял, что дрейфит, но старается изо всех сил не подавать трусливого виду в присутствии юной спутницы. Эх, если бы возникла какая-нибудь явная опасность в образе волка или воина, однако тут что-то мощное, но скрытое. — Давай сюда, Аська, нашлось местечко потверже.

Исследователи забрались на какой-то выступ, а вокруг все текло и изменялось, как пресловутая Гераклитова река: стены, потолок, пол. Однако, на устойчивом месте не было простора даже для двоих человек.