Сверхнормальные. Истории, которые делают нас сильнее

Веру часто мучил вопрос: а что если помимо всего скверного, что она о себе думает, она еще и наркоманка, как ее мать? После окончания колледжа девушка нашла работу в Нью-Йорке; в течение дня она много работала, а ночью кайфовала. После многих лет борьбы с жизненными трудностями она чувствовала себя невероятно уставшей. Каждый день, каждую минуту своего существования Вера превосходила ожидания окружающих, а сама с нетерпением ждала момента, когда сможет вернуться домой и отгородиться от всего мира дверью. Девушка делала длинные затяжки, куря обычные сигареты, задерживала в легких дым марихуаны и глотала содержимое бутылочек сиропа от кашля; погружаясь в психотропный сон, она раздумывала над тем, что, возможно, после долгих лет усилий, нацеленных на то, чтобы оторваться от своих корней, ее семья и гены в конце концов затянут ее в ловушку наркотической зависимости.

Следует признать, употребление психоактивных веществ и злоупотребление ими относятся к категории умеренно наследуемых, поэтому, поскольку ее мать была наркоманкой, Вера действительно подвергалась такому риску[574]. Взаимосвязь между негативным детским опытом и злоупотреблением психоактивными веществами во взрослом возрасте сегодня четко задокументирована, но ее ни в коем случае нельзя объяснить одними генами. Чем с большими трудностями и невзгодами сталкивается ребенок в детстве, тем выше вероятность, что в подростковом возрасте он выберет рискованные модели поведения, связанные с наркотиками, алкоголем и сигаретами, независимо от того, были ли его родители наркоманами или алкоголиками[575]. Столкновение в детстве даже с одним-единственным хроническим стрессовым фактором в два-четыре раза повышает вероятность того, что во взрослом возрасте человек будет употреблять наркотики или алкоголь и злоупотреблять ими[576], а люди, пережившие в детстве целый ряд стрессов, страдают от этой зависимости в десять раз чаще, чем их более благополучные сверстники.

Такая четкая линейная зависимость между стрессом на ранних этапах жизни и злоупотреблением психоактивными веществами во взрослом возрасте прослеживалась учеными в течение четырех поколений начиная с 1900 года[577]; кстати, она наблюдается не только у людей, но и у других приматов. Макаки-резус, которые на этапе вскармливания подвергаются серьезному стрессу, в частности отлучению от матери и социальной изоляции, при предоставлении им доступа склонны потреблять больше алкоголя — до точки опьянения — по сравнению с макаками, которых не подвергали такому испытанию[578]. Исследователи подсчитали, что именно негативным детским опытом любого типа, вместе взятым, в конечном счете объясняется от половины до двух третей серьезных проблем с употреблением психоактивных веществ среди взрослого населения[579].

Таким образом, для более полного понимания взаимосвязи между неблагоприятными условиями жизни в детстве и алкоголизмом и наркоманией в более взрослом возрасте в уравнение помимо наследственности нужно включить употребление наркотических препаратов людьми с психическими расстройствами с целью лечения[580]. На протяжении всей истории человечества главным предназначением наркотических средств было облегчение человеческих страданий, что предполагает и их самостоятельный прием с целью ослабления эмоциональной боли. Эмоции — это сигналы, которые мы посылаем самим себе о своей среде, и, безусловно, депрессия, тревожность, проблемы со сном и посттравматический стресс, которые часто являются спутниками несчастливого детства, служат весьма четким сигналом, что что-то пошло не так и человеку необходимо каким-то способом облегчить страдания.

Если воздействие неблагоприятных обстоятельств на ранних этапах жизни приводит к хроническому стрессу, то хроническое употребление психоактивных веществ может быть одним из способов с ним справиться[581]; речь идет о так называемой специальной адаптации[582], подходе, безусловно, элементарном и контрпродуктивном. Доказано, что такие вещества, от продуктов питания до сигарет, от алкоголя до сиропа от кашля, от марихуаны до героина, относятся к нейрорегуляторам[583] и способны изменять состояние мозга и настроение. «Чертово курение, — пишет Джеймс Роудс в своих мемуарах. — Эти волшебные цилиндрики с поистине экстраординарными лечебными свойствами предлагали мне все, чего, как я чувствовал, мне не хватало»[584]. Одни препараты успокаивают нас, снижая активность амигдалы, другие — высвобождая нейротрансмиттеры, такие как допамин или серотонин, способные умерять горе и отчаяние. Впрочем, чтобы понимать, что наркотики и алкоголь могут применяться как эффективные болеутоляющие, вряд ли нужно быть ученым. Исполнители кантри-музыки поют нам об этом уже не первое десятилетие: «Если не откупорить эту бутылку до завтра, — пел Дуайт Йоакам в песне «Это не повредит», — я точно знаю, меня накроет тоска»[585].