Сверхнормальные. Истории, которые делают нас сильнее

На пути с востока на запад страны Антон поначалу старался останавливаться как можно реже. Все штаты казались ему на одно лицо, так что юноша в основном следил за тем, чтобы цифра на одометре была максимальной. Впервые он съехал с шоссе только в Сент-Луисе, чтобы торжественно пройти через Ворота на Запад — под аркой, которая, как обнаружил Антон, была совсем не похожа на ворота. Это немного его расстроило, но вскоре парень заметил, что пейзаж вокруг стал меняться, и его взору открылись картины, которых он прежде никогда не видел. Он целый день гнал по прямой через плоские, открытые прерии Канзаса, читая «Над пропастью во ржи» — положив книгу на руль и глядя на дорогу одним глазом. На закате он увидел, как высокие травы светятся красным — этот вид не забудется никогда. Это был первый невероятно красивый пейзаж, который когда-либо попадался ему на глаза. Но не последний…

Чем дальше он продвигался на северо-запад, тем шире и открытее становилось небо; Антон чувствовал, что ему легче дышится, как будто вокруг стало больше воздуха. Он медленно проехался по Йеллоустоунскому национальному парку с его горами, бизонами, гейзерами и лосями и решил, что это, должно быть, самое чудесное место на земле. Ночью он спал в автомобиле на подъездных путях, которые вели к пустым летним домикам, а днем часами сидел в клубящихся паром природных горячих источниках рядом с парком. Он смотрел на скалистые склоны и сосны, растущие на них стройными рядами, на редкость аккуратные, все примерно одного размера. С большого расстояния деревья выглядели крошечными, такими, как используют в макетах архитекторы, и Антон чувствовал себя так, словно его поместили в новый, более совершенный мир. Однажды ему даже повезло увидеть двойную радугу.

Если, по-вашему, все это звучит слишком уж розово и живописно, подумайте о том, что всю дорогу на Северо-Запад Антон большинство ночей спал в машине на стоянках для фур, чтобы можно было пользоваться светом уличных фонарей и туалетами в мотелях для дальнобойщиков. В другие ночи он съезжал далеко на обочины служебных дорог и засыпал на заднем сиденье в обнимку с монтировкой. Иными словами, Антон был готов практически на все, чтобы защитить себя и как можно быстрее оторваться от своего прошлого.

* * *

Если суть психологической травмы заключается в постоянном присутствии прошлого, то один из способов ослабить негативное влияние несчастливого детства — как можно сильнее отделить прошлое от настоящего. Некоторые добиваются этого, просто соответствующим образом настроив свой разум, но часто это непомерно сложная задача, особенно если прошлое очень сильно или еще очень близко. Поэтому многие молодые люди, в том числе Антон, идут на окончательный разрыв: они отделяют прошлое от настоящего как можно большим расстоянием, физически оставляя прошлое в прошлом.

Вы, конечно, помните, что один из способов адаптации сверхнормальных детей к негативным домашним обстоятельствам, — это дистанцирование от всего плохого, что есть в их жизни дома. Одни прячутся в своей комнате или допоздна задерживаются в школе. Другие максимально занимают себя общением с друзьями, хобби или работой. А когда взрослость открывает перед ними новые возможности для отделения от окружающих их стрессоров, сверхнормальные молодые люди, руководствуясь теми же инстинктами, физически сбегают из дома и даже из своего города. Это может казаться эскапизмом, но в данном случае мы имеем дело с чем-то гораздо большим.

Нам уже известно о важности роли амигдалы в работе мозга: прежде всего она выявляет угрозы и опасность в окружающей среде. Как только угроза обнаружена, гиппокамп и префронтальная кора головного мозга[629] совместными усилиями оценивают уровень тревоги миндалевидного тела — гиппокамп путем помещения этого опыта в определенный контекст, а префронтальная кора путем оценки степени опасности. Однако когда мозг подвергается хроническому стрессу, амигдала нередко становится слишком эффективной в выполнении вышеупомянутой задачи и в результате чрезмерно заваливает гиппокамп и префронтальную кору работой, что ослабляет их или каким-то иным образом лишает способности четко отличать угрозу от банальной неприятности[630]. В этом случае любой громкий хлопок воспринимается как выстрел, любое злое лицо — как лицо человека, сердитого именно на тебя; за каждым телефонным звонком скрывается сборщик долгов, и в этой чрезмерной генерализации и заключается суть «всегда присутствующего прошлого». Безусловно, с эволюционной точки зрения к опасности целесообразно относиться консервативно; лучше, как говорится, перестраховаться. К сожалению, многим людям не ясно, в чем именно состоит их безопасность.