Сверхнормальные. Истории, которые делают нас сильнее

Конечно, есть множество способов помочь людям и стать героем[796]. Наверное, героями стоит считать военных и пожарных, которые, рискуя жизнью, защищают и спасают незнакомых людей. Или ученых, которые совершают великие открытия в своих областях деятельности. Или волонтеров, которые делают добрые дела не на работе, а в свободное время. Или стойких жертв несправедливости, которые служат ролевыми моделями; людей, открыто заявляющих о правонарушениях, подвергая себя риску ради безопасности других людей. Или лидеров, которые ведут нас за собой в тяжелые времена. Или соседей и родственников, которые заботятся о тех, о ком заботиться не обязаны. Или учителей, которые вооружают детей знаниями, расширяя их возможности. Или писателей, которые говорят с другими через свои книги. Или адвокатов, которые защищают в суде тех, кто слаб и уязвим. Или священников, которые вдохновляют свою паству. Или бизнесменов, таких как Говард Шульц, которые создают продукты, услуги или рабочие места, необходимые людям. Действительно, существует бесчисленное количество способов изменить жизнь людей к лучшему. Всех героических помощников объединяет способность разглядеть то, что непременно нужно изменить, а также смелость сделать шаг вперед и попытаться выполнить задачу.

Скорее всего, способов быть героическим помощником не меньше, чем их самих, но Штауб акцентирует внимание (зная об этом не понаслышке) на способе, который называет «альтруизмом, порождаемым страданиями»[797], имея в виду склонность этих людей превращать свою боль в добрые дела. В 1944 году Штауб был шестилетним мальчиком; он жил Будапеште и только благодаря человеку по имени Рауль Валленберг[798] избежал страшной судьбы почти полумиллиона венгерских евреев, большинство из которых были отправлены в концентрационные и трудовые лагеря Германии. Валленберг был шведским бизнесменом, дипломатом и филантропом, который, временно проживая в Венгрии, спас жизни десятков тысяч мужчин, женщин и детей, в том числе Штауба и его семью, выписывая им шведские защитные предписания и предоставляя место в политически нейтральных «безопасных домах». Когда в 1945 году Венгрию освободили, около ста тысяч евреев остались там в основном благодаря усилиям Валленберга, героического помощника, который предположительно скончался впоследствии в советских застенках[799].

В научной литературе героев семьи вроде Дэвида называли и «детьми с родительскими функциями», и «детьми, обремененными проблемами», и «детьми, которые слишком спешат повзрослеть». Безусловно, многие сыновья и дочери проблемных родителей растут слишком быстро или несут на себе слишком тяжелое бремя[800]. Тем не менее, ни в коей мере не умаляя боли и опасности этого явления, приходится признать, что несчастливое детство имеет не только абсолютно негативные последствия. Мы намного меньше обсуждаем тот факт, что трудный жизненный опыт может быть путем к состраданию и профессионализму[801]. Целый ряд разнообразных исследований показал, что люди, столкнувшиеся с неблагоприятными жизненными обстоятельствами — войны, стихийные бедствия, терроризм, социальная изоляция, насилие, семейные проблемы и тому подобное, — впоследствии с большей вероятностью помогают нуждающимся, чем те, кто жил более благополучной жизнью[802]. По словам Штауба, они острее осознают проблемы окружающих. Они более склонны к инклюзивности, то есть видят сходство между собственными страданиями и проблемами других людей и испытывают к ним искреннее сочувствие. Для тех, кто сумел преодолеть трудности и невзгоды, часто передача своих знаний и опыта тем, кому они могут помочь успешно пройти испытания в жизни, становится моральным обязательством. Ими движет общий мотив, четко сформулированный Дэвидом: «Я не хочу, чтобы другие люди страдали, как пришлось страдать мне». Это чувство — основа того, что известный исследователь в области травматического опыта Джудит Герман называет «миссией жертвы»[803].

«Великая иллюзия, касающаяся лидерства, — писал знаменитый теолог Генри Нувен, — верить в то, что кого-то способен вывести из пустыни человек, который сам в ней никогда не бывал»[804]. Сверхнормальные люди, без сомнения, там бывали. Они нашли выход из пустыни, которой для них были психические заболевания родителей, травля в школе, алкоголизм или насилие, и многие из них становились эффективными и искренними героическими помощниками вовсе не вопреки своему трудному прошлому, а благодаря ему. «Врач эффективен только тогда, когда сам болен»[805], — писал психоаналитик Карл Юнг, мать которого, как и мама Дэвида, страдала депрессией. При этом для очень многих сверхнормальных характерен также кризис доверия к себе; они часто спрашивают себя «Кто я такой, чтобы пытаться это сделать?», а не «Кто лучше меня сделает эту работу?»

* * *