Сверхнормальные. Истории, которые делают нас сильнее

К тому времени, когда Мара пошла в школу, у ее матери диагностировали биполярное расстройство — психическое расстройство, которым страдают почти шесть миллионов взрослых американцев[261] и которое, следовательно, изо дня в день крайне негативно влияет на жизни миллионов американских детей[262] вроде маленькой Мары. Симптомы биполярного расстройства включают в себя эмоциональные всплески, характеризующиеся нарушениями сна и невероятной хаотической активностью больного, неизбежно сменяющиеся бездонными эмоциональными спадами, когда человек может спать или плакать в течение нескольких дней, а то и недель. Впрочем, какими бы драматическими ни были симптомы биполярного расстройства, общение с человеком, страдающим психическим заболеванием, по всей вероятности, составляет лишь малую часть стресса[263], с которым сталкиваются их родные и, конечно, их дети. Поскольку симптомы сильно варьируются по интенсивности, родителю с тяжелым психическим расстройством обычно трудно сохранять работу и оплачивать счета; как следствие у них часто возникают проблемы с обеспечением даже самых элементарных потребностей своих детей. Кроме того, родители с такими заболеваниями нередко воспитывают детей в одиночку[264], без поддержки, и их поведение бывает слишком непоследовательным[265], чтобы они могли обеспечить организованную жизнь, необходимую любому ребенку. Находясь под сильнейшим гнетом симптомов болезни и мрачных настроений, родители вроде матери Мары часто не способны замечать и (или) удовлетворять эмоциональные потребности своих детей. И поскольку многие психические заболевания носят хронический и эпизодический характер, эти стрессоры обычно влияют на детей не единожды[266], а снова и снова, на протяжении многих лет.

Следует, впрочем, отметить, что, несмотря на все эти проблемы, родители с психическими заболеваниями, как и другие родители, часто находят в своей роли опекунов и воспитателей[267] глубокий смысл, а их любовь к детям и желание быть хорошими родителями нередко становятся мощными стимулами к успеху на этом поприще. И дети в таких семьях склонны считать своих родителей хорошими[268], относиться к ним более позитивно, чем те сами относятся к себе, потому что они не зацикливаются на болезни и часто связаны с матерями и отцами глубокой душевной связью. Это приносит пользу всем, потому что, даже если опекуны имеют определенные эмоциональные расстройства, дети страдают меньше[269], если с теми, кого они любят, их связывают крепкие узы. Да и серьезное психическое заболевание не делает человека автоматически плохим родителем, а быть сыном или дочерью такого родителя вовсе не обязательно означает скверную жизнь для ребенка. Безусловно, у таких детей выше риск возникновения эмоциональных и поведенческих проблем[270], но исследования на базе детей и подростков, чьи родители страдают серьезными психическими заболеваниями, показали, что от трети до половины таких детей добиваются немалых успехов в учебе, на работе и в социальных взаимоотношениях и у них нет никаких проблем с психическим здоровьем; они выглядят и ведут себя примерно так же, как и их сверстники из благополучных семей[271].

Как же им это удается?

Некоторые из них для этого делают то, что и многие, чье детство не назовешь счастливым: находят способ уйти от реальности.

* * *

В защищенном пространстве шкафа Мары было много приятного и хорошего, например мягкие игрушки и книжки с картинками, но главным сокровищем было черное карманное транзисторное радио, которое девочка прятала в подушках. Когда ее мама дни напролет плакала, девочка сидела на своей полке, засунув в ухо единственный наушник кремового цвета. «Я старалась сделать звук максимально громким, — вспоминала она. — Меня совершенно не волновало, что это может быть вредно для слуха. Я вообще часто хотела быть глухой, чтобы многого не слышать». Мара водила пальчиком по пластиковому зубчатому тюнеру радио, наблюдая за тем, как маленькая красная полоска движется от станции к станции. Музыка, помехи, опять музыка, опять помехи. Занимаясь этим, Мара чувствовала себя так, будто настраивает собственное внимание, и, максимально сосредоточившись на музыке в одном ухе, вполне успешно блокировала звуки плача матери в другом.