Сверхнормальные. Истории, которые делают нас сильнее

В героических рассказах и историях что-то плохое всегда превращается во что-то хорошее[418]. Но не стоит заблуждаться: тот факт, что некоторые люди, или даже многие, пережившие в детстве страшную потерю, становятся великими, отнюдь не означает, что смерть родителя можно считать позитивным опытом; и это, безусловно, ни в коей мере не умаляет величины их горя. Почти три четверти людей, у которых в детстве умер родитель, очень хотели бы, чтобы этого не произошло, и чувствуют, что их жизнь в этом случае была бы «намного лучше»[419]. А более половины тех, кто потерял родителя в юном возрасте, говорят, что обменяли бы год своей жизни на один дополнительный день с умершими матерью или отцом[420]. И все же им пришлось научиться принимать, даже с благодарностью, жизнь, о которой они не просили. «Я люблю то, с чем больше всего на свете хотел бы никогда не сталкиваться»[421], — сказал актер Стивен Колберт о смерти отца и двух братьев в авиакатастрофе, когда ему самому было всего десять лет. Однако хорошая адаптация вовсе не означает, что человек не горюет.

Возможно, самое душераздирающее и честное описание крайне противоречивого чувства, которое испытывает человек, когда из чего-то плохого получается хорошее, дал раввин Гарольд Кушнер, автор великой книги When Bad Things Happen to Good People[422]. Он пишет в ней о потере не родителя, а ребенка: «Из-за жизни и смерти Аарона я стал более чувствительным человеком, более эффективным пастором, более сочувственным наставником, чем был бы без этого. И я, ни секунды не колеблясь, отказался бы от всех этих выгод, если бы только это вернуло мне сына. Если бы я мог выбирать, я бы отказался от духовного роста и глубины, которые пришли ко мне благодаря этому опыту, и стал бы таким, каким был пятнадцать лет назад — средним раввином и довольно равнодушным наставником, который помогает одним людям и не способен помочь другим, но при этом отцом умного и счастливого мальчика. Но мне не дано выбирать»[423].

* * *

В статье «Перекрашенная морская свинка»[424], опубликованной в 1976 году в журнале The Psychoanalytic Study of the Child, рассказывается о том, с какими трудностями сталкиваются дети, старающиеся постичь смысл понесенной утраты. В случае, описанном в статье, речь шла о потере любимого домашнего питомца из мини-зоопарка в детском саду, умершей морской свинки по имени Гинни. Детям рассказали о смерти любимицы предельно лаконично; воспитательница сказала: «Гинни умерла, ее похоронили в парке», но малышам было трудно до конца осознать эту новость. Через некоторое время воспитательница принесла новую морскую свинку, другого цвета. «А кто перекрасил Гинни?» — спросили дети, не в силах полностью постичь, что эта новая свинка не Гинни, что Гинни ушла навсегда. Гинни никогда не вернется.

Надя, конечно, была не дошкольницей, но она была еще очень молода, когда столкнулась с неожиданной и страшной потерей, которую не могла сразу понять и принять. В отличие от маленького ребенка, она знала, что ее родители ушли навсегда и никогда не вернутся, но что именно это означало для ее будущей жизни, девушка осознавала постепенно, по одному новому болезненному моменту за раз. Например, когда, заполняя анкету, она вынуждена была написать в графе, куда раньше вписывала имена родителей, слово «умер». Или когда ей нужно было решить, на какой учебный курс записаться, и она автоматически начинала набирать номер, чтобы посоветоваться с мамой. Или когда она ездила в родной город и проезжала мимо своего старого дома, который теперь принадлежал другому человеку. Потеря родителя является кумулятивным стрессором, потому что, хотя само событие происходит в одно мгновение, его негативное влияние растягивается надолго. Разрушительно в данном случае не только само событие, но и то, как оно меняет жизнь человека на протяжении длительного времени.

«Дети скорбят на скейтборде»[425], — говорилось в статье о «перекрашенной» морской свинке, при этом имелось в виду, что юные души горюют активным способом; что когда умирает тот, кого они любят, их жизнь не прекращается. Напротив, у них, как правило, есть друзья, с которыми они продолжают встречаться, и разные интересные дела, которыми они по-прежнему занимаются, но их печаль отправляется на прогулку вместе с ними. Надя тоже скорбела на скейтборде, катаясь по кампусу колледжа. Она не бросила учебу даже на один семестр. Она знала, что родители этого не одобрили бы, да и куда бы она тогда пошла? Что бы она тогда делала?