Сверхновая американская фантастика, 1994 № 06

Внизу, в директорском ресторане, которым и мы могли пользоваться, я заказал ужин. Здесь, мне казалось, будет безопасней. За час до прибытия Райха я прилег на кровать, закрыл глаза и постарался расслабиться до полного прояснения сознания.

Удивительно, но в тот момент это было совсем нетрудно. Даже наоборот, это упражнение подняло настроение. Я стал понимать кое-что о себе. Как неисправимого «романтика» меня частенько охватывала скука, причина которой была в недоверии к миру. От него не отвернешься, не отведешь глаза, не выбросишь из головы, поэтому надо сидеть, уставившись в потолок вместо того, чтобы слушать музыку или размышлять об истории сидеть и быть начеку. Да, теперь я знал, мой долг — научиться начисто отключаться от внешнего мира. Я понял, что имел в виду Карел: для паразитов самое главное — отвлечь наше внимание от них. Стоит узнать об их существовании, как тут же человек обретает новые силы и новые цели.

Ровно в половину седьмого пришел Райх. «А ты выглядишь молодцом,» — заметил он. Выпили мартини, и Райх рассказал о ситуации на раскопках — там вышла большая перебранка из-за того, под каким углом рыть первый туннель. В семь мы спустились поужинать. Столик достался в спокойном месте, у окна; несколько человек в зале кивнули нам — за последнее время мы стали международной знаменитостью. Заказали засахаренную дыню, и Райх потянулся за картой вин.

— Давай сегодня больше не пить, — предложил я, забирая у него карту, — потом поймешь, почему. Нам обоим нужна сегодня трезвая голова.

Райх недоуменно взглянул на меня:

— Что с тобой? Помнится, сегодня никаких дел не намечалось?

— Мне пришлось так сказать. То, о чем я собираюсь поведать, надо держать в секрете.

Он улыбнулся:

— Тогда, может поищем микрофоны под столом?

Я сказал, что не стоит, поскольку ни один из соглядатаев не поверит тому, что я сейчас скажу. Райх вопросительно уставился на меня. И я начал:

— Скажи, я произвожу впечатление нормального человека?

— Разумеется!

— А если я тебе заявлю, что через полчаса ты в этом усомнишься?

— Слушай, ради Бога, брось нести чушь. Я же знаю, что ты не псих. К чему ты все это говоришь? Ты хотел рассказать что-то о подземном городе?

Я покачал головой. А так как Райх окончательно был сбит с толку, начал объяснять, что весь день читал бумаги Карела Вайсмана:

— Кажется, я понимаю, почему он покончил с собой.

— Почему же?

— Лучше ты сам это прочти. Его объяснения будут лучше моих. Но главное, я не верю ни в его сумасшествие, ни в самоубийство: не знаю каким образом, но он был убит.

При этом меня не отпускала мысль, не начал ли он уже считать меня сумасшедшим? Я старался выглядеть как можно спокойнее, рассудительнее. Нет, за психа он меня по-прежнему не считал. Он лишь предложил:

— Слушай, если ты не против, давай все-таки потом выпьем. Мне действительно хочется.

Пришлось заказать полбутылки «Нюи Сен-Жорж» и помочь ему с ней расправиться. Без лишних слов я изложил теорию Вайсмана о паразитах мозга. Для начала я напомнил о своих переживаниях на стенах Каратепа и о нашей беседе после этого. По ходу рассказа я еще больше проникся симпатией и уважением к Райху. По идее, он должен был поднять меня на смех и послать к черту после первой же фразы, ведь то, что я пытался объяснить, казалось откровенным бредом. Однако он понял — если я нашел в бумагах Вайсмана нечто такое, что убедило меня, то ему тоже стоит ознакомиться с ними.

Я помню, как мы возвращались в номер после ужина, и я вдруг ощутил нереальность происходящего. Если я прав, то между нами только что состоялся самый важный в истории человечества разговор.

Интересно, подумал я, глядя на гигантскую фигуру Райха, поднимавшегося по лестнице впереди меня, неужели он по-настоящему поверил в эту научную фантастику? Теперь все зависело от того, насколько он поверил мне.

В комнате мы выпили апельсинового сока. Теперь Райх понял, почему я хотел сохранить трезвую голову. Он не стал курить. Я протянул папку с «Историческими размышлениями» и показал на впечатанное сверху предложение. Сидя рядом, я еще раз перечитал записки вместе с ним. Закончив читать, Райх встал и долго расхаживал по комнате, не проронив ни слова. Наконец я произнес:

— Надеюсь, ты понимаешь, какой опасности я подвергаю твою жизнь, если все это — не бред сумасшедшего?

— Это меня не волнует. Опасность и раньше была. Но я хотел бы узнать, насколько она реальна. Я же еще не сталкивался с вампирами мозга, поэтому мне трудно судить, — ответил он.

— Я тоже не сталкивался и знаю не больше твоего. В бумагах Вайсмана полно рассуждений о них, но нет ничего определенного. Придется начать почти с нуля.

Он смотрел на меня несколько секунд и затем спросил:

— Ты действительно в это веришь?

— Лучше бы не верить.

Просто абсурд какой-то: мы разговаривали языком героев из романа Райдера Хаггарда[2], однако все происходило наяву. Мы еще с полчаса поболтали о всякой ерунде, и затем Райх заявил: