Сверхновые религиозные звезды

Сверхлегкий скринер «Medusa» - пластиковый каяк с короткими крыльями по бокам и пропеллером на консоли над корпусом позади сиденья, лежал на почти неподвижной лазурной воде лагуны. На сидении, или в пилотском гнезде, расположилась девушка – тинэйджерка, характерная океанийская папуаска, одетая в ярко-синие шорты с кучей карманов и ярко-оранжевую шейную повязку наподобие скаутского галстука. Парень, примерно ее ровесник, сидевший на крыле, свесив ноги в воду, одетый только в свою собственную бронзово-загорелую кожу, был явно спано-креолом. Они поболтали и похихикали пару минут, потом парень чмокнул девушку в нос, соскользнул с крыла в воду, и размеренным кролем поплыл к короткому штормтрапу, свисающему с борта катамарана «Sea Shade», до которого было метров сорок. Девушка в пилотском гнезде зевнула, потянулась, а потом ткнула кнопку включения движка. Завертелись лопасти, «Medusa», быстро набирая скорость, покатилась вперед, оставляя за собой все более заметный кильватерный след, а потом оторвалась от воды и полетела всего в футе над поверхностью, уже со скоростью, достойной мощного байка на трассе. Когда парень вскарабкался на палубу катамарана, «Medusa» уже превратилась в пятнышко на фоне западного горизонта. Парень помахал вслед пятнышку, вытащил сигарету из пачки, лежащей на низеньком столике под навесом, прикурил и направился в ком-рубку. 

Там, деля свое внимание между экраном простенького радара и значительно более внушительным экраном ноутбука типа «art-design professional» сидела в шкиперском кресле тинэйджерка, несколько моложе той, которая сейчас укатила на скринере, и не папуаска, а утафоа. Повернувшись к вошедшему, она дружески пихнула его в живот.

- Хэй, Аркадио, классно оторвался, e-oe?

- Во! - ответил он, выразительно взмахнув руками, как будто собирался взлететь. 

- Ну, - она кивнула, - Рычание и визг даже с поста было слышно. Вы что, всю ночь полировали торпеду?

- Ага. Прикинь, Тиви: эта девчонка, она из племени киливила.   

- Тробрианка? – уточнила Тиви.

- Нет, она с моту Россел, дотуда меньше ста миль. А до Тробриана верных триста.

- По-любому, kiliwila-foa, это sex-flash. - заключила юная утафоа, - У тебя, Аркадио зачетный талант клеить классных девчонок по i-net.

- Просто, подфартило, - суперкарго подмигнул, - мерси за подмену на ночной вахте.

- Maeva oe, - она улыбнулась, - ты в этом рейде стоял столько ночных вахт в чужую очередь. Было бы не по-товарищески не подменить тебя в эту ночь.

- По-любому, мерси, - сказал он, - А что ты лепишь на компе?

- Ну, как бы, креатив прет. Хочешь, посмотри, - Тиви развернула экран в его сторону.

Аркадио посмотрел на первую картинку и тихо выдохнул:

- Обалдеть… А хреновина типа Тауэрского моста в Лондоне, это для чего?

- Блин! - возмутилась Тиви, - Включи мозг! Это же продвинутый открытый эллинг для фасеточных корпусов. Можно делать траулеры, или небольшие жесткие дирижабли. 

- Как бы, эстетичная упаикирская бизнес-идея? – уточнил он.

- Ага! Я рисую, как учили в школе. Постиндастриал, это качественная хабитация, плюс независимая энергетика, плюс локальная продукционная система. Но первое – главное.  Посмотри, какой резидентный сектор! – Тиви протянула руку и поменяла картинку на экране, - Это телепальма, ее недавно сделали by genetic design. Она похожа на наш aku, пальму, под которой прячутся звезды. Она растет быстро, как бамбук, на метр в день, и останавливается на полста метрах, а потом идет в крону. Конечно, эвкалипты у оззи и секвойи у янки бывают вдвое выше, но они растут очень-очень медленно, а на атоллах вообще не приживаются. А телепальмы легко приживаются. Кстати, они не пальмы, а специальные палеозойские папоротники. И им не страшен шторм, потому что у них архитектура, как у Эйфелевой телебашни, так пишут в user-guide. И еще, телепальмы в темноте светятся зелененьким. Типа как маяк. Очень классно! Я думаю, правильным канакам понравятся участки для fare под кронами телепальм. А ты как думаешь?  

- По ходу, классно, - согласился супер-карго.

- Вот! – обрадовалась Тиви, - На Упаикиро будет качественная хабитация. Хабитанты решают все! Так сказал Угарте Армадилло, директор Конвента 1-го года Хартии.

- Моя мама, - сообщил Аркадио, - шутит, что кованые фразы придумались задолго до рождения своих авторов. Ту фразу сказал Сталин в 1930-е годы. В оригинале: «Кадры решают все». Европейские оффи, jodo degenerates, называют людей - «кадрами».

- Хэй бро, ты путаешь! Европейский оффи был Гитлер, а Сталин был азиопейский.

- Ну, может, азиопейский. В Азиопе оффи еще большее дерьмо.

- А в Болгарии? – спросила она.

- В Болгарии? Это где-то на востоке Моря Медитерриа?

Юная утафоа повертела головой и уточнила:

- На северо-востоке. Там в углу два моря. Сначала Мраморное, оно, типа, сквозное, а дальше Черное, там уже тупик. Пролив из Медитерриа в Мраморное море называется  Дарданеллы, а из Мраморного моря в Черное называется Босфор. 

- Ну, ты крутой географ, - констатировал суперкарго, - Что, зачет в колледже?

- Нет, репорт с войны про Болгарию, летающие тарелки и водород на Юпитере.