Сверхприключения сверхкосмонавта

— Я надеюсь, ты по своему расписанию сегодня побудешь дома? спросил меня отец. — С минуты на минуту к нам должны прийти дядя Петя и… остальные, — добавил отец каким-то неуверенным голосом.

— Сегодня вечер школьной самодеятельности, — сказал я, необходимо мое присутствие.

— Это что-то новое, — сказал отец. — Юрий Иванов на вечере самодеятельности.

Что-то новое в этом было, и с отцом действительно нельзя не согласиться. Ни на какой вечер самодеятельности никакого свободного времени я, конечно, не имел, но на афишу, висевшую в школе и призывно извещавшую о генеральной репетиции, я обратил внимание, главное на три слова: "Слепой космический полёт, клоунада". "Это ещё что за «слепой», и что это ещё за «полёт», да ещё «космический», и что это ещё за "клоунада"?" — размышлял я, недовольно хмуря и без того своё хмурое лицо.

"Посмотрим, посмотрим, — подумал я тогда у афиши, — над чем и над кем это и, главное, кто это вздумал посмеяться?! Там клоунады. Здесь консилиум, а по расписанию у меня ещё столько нагрузок. Время! Где взять ещё бы сутки? Да какие там сутки, как прибавить к этим суткам ещё бы часов двенадцать-тринадцать? Да какие уж там двенадцать-тринадцать, хоть бы часов пять-шесть", — думал я, возлагая бесстрашно свой дневник на стол перед глазами отца.

"Выход только один, — продолжал я думать, — надо спать в то время, когда не спишь, и не спать, когда спишь. Не может быть, чтобы природа не запатентовала такое изобретение у животных, или у птиц, или у насекомых. Человек должен это обнаружить, разгадать и взять себе на вооружение…"

Между прочим, отец всё ещё не прикасался к дневнику. Я пододвинул его к отцу поближе. Отец вздрогнул, весь как-то съежился и даже, по-моему, отодвинулся от дневника вместе со стулом, на котором сидел. Отец по отношению к дневнику вел себя, в общем-то, правильно. Дело в том, что меня вызывали к директору школы в этот исторический для меня и для всех день два раза: перед уроком и второй раз прямо с первого урока, когда выяснилось, что тот аттракцион, который я устроил классу в Парке культуры и отдыха, не прошел для них даром и для меня тоже. Почти весь класс не явился на уроки. О том и было записано в моем дневнике рукой директора: "Заманил весь класс и укатал всех на аттракционах до такого состояния, что почти никто не явился на занятия!" Хорошенькое "почти никто"! Я же пришел в школу как ни в чем не бывало…

Я постоял немного возле отца и вернулся к себе в комнату, чтобы прорепетировать свою роль в кинофильме, который собирался снимать Борис Кутырев: "Звонок на перемену, или Что было бы, если бы Юрия Иванова назначили, старостой класса". Я надел на плечи специальное приспособление, с помощью которого можно читать книги, расхаживая по комнате на руках. Надев наплечный пюпитр, я закрепил на нем роль. Расхаживая на руках по комнате, я стал произносить на все лады:

— Значит, мне говорит [Коля]: "Ну, положим, ты, Юрий, был простой ученик, а теперь ты наш староста, и у тебя уже есть стаж руководства нашим классом".

[Я.] Ну, какой стаж, ребята, у меня? Я и староста-то всего пять минут.

[Серёжа. ] Всего пять минут!.. Ты хочешь сказать, целых пять минут стажа! Поэтому тебя уже уважают в классе и ценят уже твое мнение.

[Я.] Ценят уже, говоришь?

[Серёжа. ] Очень ценят.

[Я.] Меня всё касается?

[Миша. ] Старосту всё и должно касаться.

[Коля. ] С тобой уже считаются. Больше того, твоим мнением уже дорожат

[Я] (с достоинством). Это ты, Коля, хорошо сказал, удачно!.. Со мной уже считаются, моим мнением уже дорожат.

[Вадим. ] В конце концов, ты же умница.

[Я.] Это верно, я умница…

В комнату вошел отец, вероятно привлечённый звуками моего голоса. Продолжая расхаживать на руках по комнате, я говорил вслух:

[Я] (с достоинством). Это ты, Коля хорошо сказал, удачно!.. Со мной уже считаются, моим мнением уже дорожат.

[Вадим. ] В конце концов, ты же умница.

[Я.] Это верно, я умница…

— Что ты делаешь? — вмешался в мою репетицию отец, с осторожностью приближаясь ко мне.

— Что делаю? Учу роль, — объяснил я, отходя от отца на руках дальше.

— Какую роль? — спросил меня отец.

— У нас в классе снимают про меня фильм, — снова объяснил я.

— Фильм про моего сына?! — переспросил сам себя отец. — Это интересно. Покажи-ка мне свою роль.

Я подошёл к отцу на руках и, сделав стойку на левой руке, другой протянул ему сценарий. Отец вслух прочитал название сценария и сказал:

— Действительно, что было бы, если бы Юрия Иванова назначили старостой класса?..

Он взял в руки сценарий и стал читать с интересом и, я бы сказал, с большим любопытством.

— Ты видишь, — обратился отец как бы к себе самому, — на него снимают сатиры, и он же снимается в главной роли. Играет самого себя. Непостижимо!.. — С этими словами он вышел из комнаты.

А я встал на ноги и сказал:

— Всё будет по-моему лет через двадцать пять. Неужели нельзя немного потерпеть?

— Но я не проживу двадцать пять лет, — сказал отец из столовой, — если и дальше в доме всё будет происходить так, как происходит сейчас.