Сверхприключения сверхкосмонавта

Все опять переглянулись между собой в смысле: "Влюбился! Попал в дурную компанию. Интересно, какая всё-таки муха укусила этого Иванова! Может, это действительно не земной Иванов, а инопланетный?!"

В это время я всё ещё продолжал читать нотацию Маслову, но меня уже не слушал не только Маслов, меня уже вообще никто не слушал.

- А как же мы про него будем репетировать... при нём?- спросила Акимова. - У нас же сатира на Иванова?

- Ну и что, - сказал Кутырев, - пусть сидит и смотрит. Может, что-нибудь подбросит. Он же себя лучше знает, чем мы. Впрочем, может, действительно лучше с ним посоветоваться?

Я при этом разговоре, конечно, и бровью не повёл, я просто замолчал, но в голове у меня так и запрыгали целые фразы: "Что? Что? Что? Сатира на меня, на Иванова? Раньше драмкружок себе этого не позволял. Видно, я где-то отпустил гайки". Хорошо, что я пошёл на характер и ни за что не ушел из класса. Ничего, сейчас они увидят, разрешу ли я к исполнению эту сатиру.

Пока я принимал решение не... не делать на меня никаких пасквилей-масквилей, ко мне подошёл Кутырев и сказал:

- Слушай, Иванов, мы тут хотим тебя в одной сценке... Ну, у нас в представлении есть такой раздел: "Кому что снится?" Так вот. Мы хотим тебя в одной из сценок... ну, что ли, сымитировать, что ли, спародировать, что ли. Ты, наверное, знаешь, что имитатор схватывает не только внешние черты образа, он проникает в характер, в самую душу изображаемого лица. Так вот, мы хотели бы с тобой посоветоваться, что ли...

- Видишь ли, Кутырев, - сказал я неторопливо, - это, конечно, правильно, что вы решили со мной посоветоваться. Это даже как-то мудро, что ли, с вашей стороны. Но, прежде чем со мной посоветоваться, я должен знать, что же вы хотите на меня сделать, имитацию или пародию? Конкретнее: вы меня хотите сымитировать или спародировать?

- Видишь ли, Иванов, - сказал Кутырев как-то смущённо, - я думаю, что для тебя не будет большой разницы, что мы будем делать имитировать тебя или пародировать.

- Вот, вот, Кутырев, вот в этом ты и ошибаешься. Для меня очень даже большая разница, что вы будете делать - имитировать или пародировать меня. Потому что, раз ты смешиваешь в одну кучу понятия "сымитировать" и "спародировать", то я тебе должен объяснить, растолковать, что имитация... Ты правильно говоришь: имитатор схватывает не только внешние черты образа, он проникает в самый характер, в самую душу образа иного лица. А пародирование - это утрированное изображение чего-то, злое или добродушное передразнивание, Ты, Кутырев, учитываешь разницу или нет?

- Учитываешь...

- Очень хорошо... Уж если ты в пародировании не разбираешься, но учитываешь, и то хорошо. Имитацию я ещё вам позволю, а никакого пародирования я вам позволить не могу, тем более всякого там передразнивания. Дилетанты, ни в чём не разбираются, - сказал я в сторону.

- Видишь ли, Иванов, - замялся Кутырев, - ты же знаешь, что в науке, как известно, открытия всё чаще делаются на стыке - на стыке математики и физики, химии и биологии... Так что, может, и у нас что-нибудь произойдёт... на этом... - Кутырев на этих словах замолчал.

- На чём на этом? - переспросил я.

- Ну, на стыке, - пояснил Кутырев.

- Чего "на стыке"? - переспросил я.

- Ну... имитации и пародии...

- Ну, ну... - сказал я, - давайте попробуйте... на стыке... Только имейте в виду, что бывает такой стык, за который можно получить и втык!..

- Ты, Иванов, - сказал Кутырев, потирая задумчиво макушку, - ты такой человек, что от тебя можно получить втык и без всякого стыка.

- Ну, это ты уж зря, - сказал я, - потому что человек, которому будет когда-то... - сказал я многозначительно, - имеет право на то, чтоб сейчас ему было... - Я многозначительно замолчал.

Кутырев переглянулся с ребятами, словно стараясь понять, что может означать фраза "что человек, которому будет когда-то, имеет право на то, чтоб сейчас ему было...". Хотя недоговорённая мной фраза была очень простой по смыслу, она означала: что человек, которому будет когда-то труднее всех, имеет право на то, чтобы ему сейчас было не так уж трудно.

Отойдя от меня на некоторое расстояние, Кутырев стал о чём-то тихо совещаться с ребятами, а я...

А я уселся на стуле удобнее и стал, как всегда, делать сразу пять дел: 1) терпеливо сидел и ждал на себя сатиры; 2) правой рукой сжимал в кармане теннисный мяч для укрепления ладонной мышцы; 3) обдумывал свои денежные затруднения; 4) вдавливал левой ногой теннисный мяч в пол; 5) выяснял мысленно, кто же всё-таки подсунул мне это проклятое стихотворение?