Сверхзадача

— У нас есть один кандидат, — с некоторым смущением отозвался Рэ. Мы подумали, если ты, Гилл, избрал для оживления Сида своего родственника Тиака, то, пожалуй, нет никаких препятствий, чтобы взять теперь моего младшего брата Гаима… Мы хорошо бы понимали друг друга…

Гилл покосился на Эора. Его мнение важнее, чем желание Рэ пристроить братца. Эор задумчиво смотрел перед собой и в эту минуту напомнил Гиллу, вернее, Юму, прежнего Эора возле костра охотников. Бывало, тот всегда сделает лишний удар по каменному ножу или наконечнику копья, прежде чем начнет отвечать. Итак, Гаим… Юноша такой же дикий и необузданный, как Рэ, если не хуже. Хорошо бы установить, какова была доля инфразвуковых лучей, кроме поставленной Гиллом репрограммы, конечно, в столь эффектном усмирении бешеного нрава Рэ…

Эор по-прежнему раздумывал о чем-то, как во времена, которые никогда не вернутся, а Рэ ерзал от нетерпения. Гиллу не хотелось торопить «второго» Максима. Полная свобода мнений после трансплантации была одной их важнейших заповедей метода Бенса. Однако заговорил Сид.

— Не слишком ли он дикий?

Эор встрепенулся, критическое замечание Сида вывело его из размышлений.

— Ну если он не станет болтать без умолку…

Сид вскочил и уставился на Эора.

— Чем я тебе не нравлюсь?

— Всем нравишься. Только говоришь много.

— Не знаю, кто дал тебе право меня осуждать!

«Если бы они сцепились вот так там, в стойбище охотников, Эор просто поколотил бы Тиака, — про себя улыбнулся Гилл. — А еще через полчаса оба забыли бы об этом. Но Максим и Сид не бросятся друг на друга, а потому ненависть будет и дальше отравлять им жизнь. Значит, мне нужно вмешаться, как это делал Дау, когда драка грозила зайти слишком далеко».

— Никто не давал. Но болтовня мне мешает, — невозмутимо ответил Эор.

Сид уж шарил глазами вокруг, ища, чем бы запустить в ненавистного Эора.

— Стой! — властно вскричал Гилл.

Сид обернулся к нему.

— Ах, так? И ты еще смеешь вмешиваться, ты, который один виноват в том, что я…

— Перестань, Сид, — Эор тоже поднялся со своего места. Он был на целую голову выше Тиака, самый рослый из племени охотников после Дау. — Если бы ты не оскорбил Рэ, я не ответил бы тем же. Ясно?

Рэ продолжал сидеть на корточках.

— Идиоты! — заорал он. — Все вам ясно, все вы знаете, только почему-то забыли о выдержке. Где ваша дисциплина? Вы думаете, мне легче, чем вам? Я давно бы уже разнес Сиду череп, если бы не знал, что он не волен в своей болтовне. А если говорить о праве, у нас действует только одно право. Больше чем право — закон. — И этот закон сверхзадача!

— Ты слышал, Гилл! — продолжал кричать Сид. — Ему, видите ли, не легче! Он только из милосердия не проломил мне череп! Потому, видишь ли, что они совершенны, они безукоризненны! Джентльмены репрограммы! Да если бы не я, они были б такие же несчастные, как я! Вспомни, разве не я тебя предупреждал?

— Прекрати истерику, Сид. Хватит! — Рука Эора угрожающе поднялась. — Я не знаю, о чем ты кричишь, да и знать не желаю. Но если ты не перестанешь, я…

— Ты… Ты, Гилл, причина всего. Это ты виноват во всем…

Гилл подступил к Сиду, опустив руки по швам.

— Что же, ударь меня, Сид! Да, я причина всего. Я виноват в том, что ты живешь, что говоришь такие слова. Я знаю, не перебивай, ты не хотел такой жизни. Но не хотел и я! Эта жизнь всего лишь средство для выполнения сверхзадачи. Скверное, но необходимое средство. Смысл всей затеи только в этом. Иначе незачем жить. Можешь избить меня до смерти или лучше возьми пистолет, уничтожь нас, взорви «Галатею», истреби красных охотников. Все в твоих руках, иди, рушь, круши, уничтожай, ведь ты способен на все, не так ли? Только от одного тебе не уйти — от мыслей, которые я заложил в твой мозг. Убьешь меня, Эора, Рэ, но мысль останется, она будет жить в тебе, пока ты сам существуешь. Все, что ты делаешь, исходит от меня, посеяно моими руками. Неужели ты не понимаешь? Либо мы выполним сверхзадачу, либо перебьем друг друга сегодня же, здесь сейчас…

Гилл, задохнувшись, оборвал свою речь, но поток мыслей неудержимо мчался дальше. «Если Эдди будет так же прост и ясен, как оба Максима, это не решение вопроса. Необходимо, чтобы он помог мне держать в узде Сида, подавлять в нем взрывы отчаяния, эмоциональную расхристанность. Он более непосредствен, чем я сам, но в этом-то вся опасность. Нет, Эдди должен быть мудрым, более мудрым, чем я. Разве это возможно? Абсурд, нелепость. Но, во всяком случае, он должен знать больше, а главное, быть смелее, решительнее, не таким рефлектирующим субъектом, как я, и не таким переполненным горечью, как Сид. Он будет совершенен, наш будущий Эдди, и питательной средой для его совершенного разума станет неукротимая агрессивность Гаима. Рэ верно сказал: не право, а закон. А закон требует приказа, жестокого, беспощадного приказа и повиновения И человека, способного отдать этот приказ». С изумлением Гилл поймал себя на том, что в первый раз за всю жизнь, через столько лет после смерти командира «Галатеи», он впервые почувствовал, что понимает Нормана…