Сверхзадача

До тех пор пока здесь, внутри, еще не все в порядке, глаза открывать не следует. Картины воспоминаний прижимаются одна к другой, словно ступеньки двух бесконечно длинных веревочных лестниц, бегущих параллельно, как спирали ДНК. А он сам болтается между ними, в то время как должен принадлежать одной из них, только одной. Он знает, какой. В конечном счете это тоже вопрос дисциплины. Как и подавление чувства боли. Он должен ступить на ту, вторую, лестницу, прочно и твердо, и уже оттуда, стоя на ней, наблюдать другую, всю целиком, с ее муками, страхами, страстями. Пусть она не принадлежит ему, эта первая, но она имеет к нему отношение, не может без него существовать. Но и в этом случае она всего лишь средство для достижения цели, к которой он стремится. Если боль невыносима до крика, он должен слушать этот крик словно со стороны и стараться его укротить. Именно нужна дисциплина, власть разума над телом; путь, ведущий к цели, лежит только через абсолютность этой власти. И если он достигнет такой власти над собой, став обеими ногами на свою лестницу, приникнув к ней, — ему показалось, еще чуть-чуть, и это удастся, — вот тогда можно, даже нужно начать вспоминать. А когда будет проверено и это, он откроет глаза. Вот он уже ухватился за ступеньку, но резкая боль грубо оторвала, швырнула обратно. И вот он снова болтается между двумя спиралями и орет во всю глотку. Придется начинать все сначала. Нужно изменить тактику. Прежде всего одолеть боль. Он отодвинул ее точно, на ступеньку первой спирали, и медленно, осторожно приближается ко второй. Если ухватит, уже не выпустит.

…Итак, подавил боль. В области латеральной мышцы верхнего предплечья — сознание того, что он употребляет привычные термины, наполнило тайной радостью приближения ко второй лестнице, — ощущалась поверхностная жгучая боль, отдающая внутрь. Если задет центральный нерв — а что еще? — то, учитывая состояние периферийных рецепторов…

Он сделал ошибку. Не следовало так сосредоточиваться на этом. Подняв правую руку, он потрогал болевшее место. Боль славно удесятерилась, пришлось кричать. Не смог он приказать и глазам. Они открылись, чтобы увидеть рану, где рождалась эта нестерпимая боль. Весь план постепенного овладения спиралью рухнул напрочь.

Но в тот же миг, когда он увидел кровоточащую рану на руке, вместо наступления хаоса все вдруг просто и спокойно стало на свои места.

— Гилл, ты идиот! — сказав это, он почувствовал неописуемую радость от долгожданного слияния с ускользавшей спиралью. — Наложи бинт, иначе истечешь кровью!

Неуверенно поднявшись с пола, он едва устоял — голые ступни поскользнулись на гладком пластике пола командного салона.

Кресло, в котором прежде лежал Норман, пустовало. Как попал сюда робот? Почему он лежит, уткнувшись в пол, и что это под ним?..

Стоп!

Сначала займемся раной. Если не уберечь этого нового тела, кто знает, когда еще раз представится такой случай? Юму сидел на ступеньке той первой лестницы — спирали. Собственно, даже не Юму, а бесконечные вереницы картинок-воспоминаний, которые в равной степени принадлежали и ему, Гиллу. Вплоть до того момента, когда копье Гаима разорвало левое плечо. Жаль, воздействие инфразвука оставляет провалы в памяти, и теперь не узнать подробностей пути, который привел Юму от удара копьем до кресла в командном салоне, под огромный полусферический шлем главного консоциатора.

Только спускаясь по лестнице, Гилл заметил, что хромает. Этого, к сожалению, поправить нельзя. Пускай уж так, могло быть и хуже, окажись на месте Юму однорукий или чем-то больной… От рецепторов и от Большого Мозга можно требовать многого, но более высокий уровень селекции просто недостижим. Поймать в фокус движущийся предмет, мгновенно сравнить его со всей коллекцией, собранной Эдди, и, убедившись в правильности выбора объекта, включить программу — задача выполнимая. Конечно, неплохо было бы еще узнать, сколько лет этому телу. Он молод — Юму, во всяком случае, чувствовал себя молодым, — но это определение весьма туманно. Кроме того, следовало бы точно установить среднюю продолжительность жизни охотников в племени. Иначе не будешь знать, на что рассчитывать…

Уж не повторится ли вновь скачка наперегонки со временем, наподобие той, которую Гилл выдержал в момент рождения идеи?

Вид перевернутой вверх дном медицинской комнаты и на этот раз доставил удовольствие. Неплохая работа… Необходима, однако, осторожность, чтобы не споткнуться и не повредить кабели или места спайки. Гилл примирился с хромотой — если бы не она, Юму никогда не научился двигаться с такой осторожностью. Оборудование надо беречь, оно еще пригодится.