Свести с ума Мартину

– Перестаньте! Имейте, наконец, мужество посмотреть правде в глаза, будьте же хоть раз взрослым человеком, это вам только на пользу пойдет!

– Нет! Нет! Я не хочу, не хочу!

Невик пожал плечами и, оставив бесполезные попытки успокоить Софи, направился к замку. Его встретил слуга и попросил подождать, потом вернулся и сказал, что его примут только в том случае, если он пришел с официальным визитом. Так распорядился господин Пьюбран. Тьерри отстранил негодующего слугу и проник в гостиную. Его появление развеселило мадемуазель Пьезат. Посмотрев на закаменевшие лица доктора и Марка Кесси, она ехидно заметила:

– А он упрямый, а?

Пьюбран поднялся и жестко проговорил:

– Господин комиссар, предъявите мне бумагу, разрешающую вам вмешиваться в нашу личную жизнь, или выйдите отсюда.

– Я здесь не на задании, и тем не менее, как бы вы к этому ни относились, доктор, я не уйду.

– Правда? В таком случае посмотрим, что об этом думает господин прокурор.

– Вот именно, доктор, позвоните прокурору, он как раз ждет вашего звонка.

– Он ждет…

– В надежде, что вы назовете ему имя того или той, кто подстроил автомобильную катастрофу вашей племяннице, которая в этот час должна была бы быть на дне Лота…

Врач опустил трубку на место.

– Что вы такое городите? Мартина попала в аварию.

– Нет, доктор, речь идет не об аварии, а о покушении. Ей сломали тормоза и испортили управление.

Они смотрели друг на друга удивленно или притворяясь удивленными. Тьерри наблюдал за ними, напрасно ожидая, что кто-нибудь из них выдаст себя словом или жестом, но они казались непроницаемыми. Пьюбран первый смог взять себя в руки.

– Подытожим, господин комиссар: вы без ведома прокурора ворвались в наш дом, имея целью нас оскорбить.

– Понимайте, как хотите, это ваше дело.

– Именем Христа! Зачем нам убивать эту несчастную Мартину?

– Чтобы присвоить се деньги.

– Вы просто глупы!

– Не устраивайте представлений, вы ничего не добьетесь. Я смотрю на вас троих, и вы вызываете у меня отвращение и жалость.

– Я не позволю вам!

– Слишком поздно! Я предупреждаю, вы больше никого не обманете. Я вывел вас на чистую воду и не допущу, чтобы вы убили Мартину Пьюбран.

Мадемуазель Пьезат, обращаясь к присутствующим, невозмутимо спросила:

– Он что, сумасшедший?

Кесси пробурчал:

– Скорее, пьяный.

Доктор смягчился:

– Сумасшедший или пьяный, но он уже надоел.

Выведенный из себя этой наглостью, Тьерри закричал:

– Хорохорьтесь, сколько хотите, вам не удастся меня смутить, потому что вы не что иное, как жалкие развалины. Вы слышите, жалкие остатки разбитого войска! Вы, Олимпия Пьезат, пытаетесь потопить в риске игры свое загубленное существование. Бесполезно! У вас больше нет ни копейки, и впредь вы можете рассчитывать лишь на жалость одного или на милость другого, если, конечно, ваша племянница не исчезнет и вы, таким образом, получите право на наследство ее отца! А вы, доктор, ломаете себе голову над тем, как бы окупить строительные работы, которые, обезумев, начали. И вы готовы на все, лишь бы ваша клиника стала лучшей в департаменте. Только если в самое ближайшее время вы не найдете вкладчиков, вам придется публично объявить о банкротстве. А что такое жизнь Мартины Пьюбран против грандиозных планов? Что до вас, Марк Кесси, то вам достаточно знать, что я встречался с вашим тестем и что мне известны суммы, которые вы должны в Бордо, в Тулезе, в Каоре. Так что вы в такие дебри залезли, что трудно будет выбраться. Вам любой ценой нужны деньги, даже если цена эта – жизнь вашей кузины.

Когда он замолчал, в комнате воцарилась глубокая тишина. Потом мадемуазель Пьезат как-то очень неуместно заметила:

– Хочу надеяться, слуги не слышали… Знаете ли, господин комиссар, что подобная сцена может положить конец вашей карьере. Да, конечно, сейчас вам это безразлично, вами овладела идея фикс. В том, что вы сейчас бросили нам в лицо, есть доля истины. Совершенно точно, я всего лишь старый высохший фрукт. У меня больше нет ни копейки, и, без сомнения, я закончу в богадельне, если мне не посчастливится умереть раньше. Но от всего этого до того, чтобы сделаться убийцей… Вы не поверите, господин комиссар, но я очень люблю Мартину.

Эстафету принял доктор.

– Я тоже, господин комиссар, очень привязан к своей племяннице. По крайней мере, не меньше вас.

– Что вы такое говорите?

– Видите ли, господин комиссар, если вы осмелились устроить нам эту отвратительную сцену, если позволили себе осыпать нас столь чудовищными обвинениями, значит, вы без ума от Мартины.

– Если вы думаете, что вы самый умный…

– Не забудьте, что я психиатр. Вы переживаете драму многих сорокалетних, несколько поздно вкусивших прелесть жизни. Я не считаю нужным перед вами оправдываться, но все же хочу подчеркнуть, что в данный момент испытываю финансовые трудности, но мне ни разу не пришло в голову решить их посредством убийства.