Свет

– Видишь? – слышу я снова того мужчину. – Теперь она запустила когти в нашего короля.

– Наверное, трахается как богиня и во время оргазма брызжет золотом.

Снова слышу издевательский смех. Хриплому мужчине наконец удалось побороть судорожный кашель.

Я сжимаю руки в кулаки, и на моих ладошках начинает пениться золото.

Дигби за мной резко выпрямляется и бросается вперед. Я разворачиваюсь и вовремя хватаю его за руку, чувствуя, как золото на моей ладони впитывается в его рукав.

– Не надо, – покачав головой, прошу я.

– Миледи… – выдавливает он сквозь зубы.

– Все нормально.

Он краснеет так, что хотя бы исчезают синяки у него на лице.

– А вот и нет.

– Что-то случилось? – спрашивает Слейд, подходя ко мне с завернутым браслетом, и переводит взгляд с меня на Дигби.

Я опускаю руку и засовываю ее в карман, однако Слейд подмечает на рубашке Дигби отпечаток руки.

– Все в порядке, – говорю я с улыбкой, хотя она, наверное, выглядит неуверенной, потому взгляд Слейда становится более внимательным. Он оглядывается, словно ищет то, что могло меня расстроить.

Но бросив взгляд через плечо, я вижу, что мужчины разбежались, как крысы из сточной канавы. Золото в моей ладони твердеет, как сердитый взгляд.

– На самом деле, – повернувшись, говорю я, – думаю, теперь я бы хотела вернуться в замок.

– Правда? – спрашивает Слейд.

Я киваю, и с мгновение он внимательно на меня смотрит, а потом отходит сообщить об этом остальным. Я оглядываюсь на Дигби, заметив, что лицо у него напряжено, брови нахмурены. В карих глазах тенью повисает разочарование.

– Надо было позволить мне им ответить.

От его ворчливо сказанных слов тяжкий груз, свалившийся мне на грудь, почти спадает.

– Можешь спорить с ними до посинения, но это не приведет ни к чему хорошему. Люди редко меняют мнение, когда с ними спорят. Они склонны прислушиваться только к тем, с кем уже согласны.

– Это неправильно. То, что они о вас говорят.

Я оглядываюсь по сторонам, заметив, что на меня смотрит большинство. Под их настойчивыми взглядами мое тело покрывается зудом, похожим на то, будто по нему царапают своевольные пальцы.

– Или, возможно, они совершенно правы, – говорю я себе под нос.

Дигби устремляет на меня взгляд, но Слейд возвращается прежде, чем он успевает сказать еще что-нибудь.

– Думаю, на обратном пути я хотела бы сесть в карету, если ты не против, – говорю я.

Слейд резко останавливается и смотрит на меня пристальным взглядом, словно хочет проникнуть в мою душу и найти то, что скрывается в ее глубинах.

– Что случилось?

– Ничего, – снова говорю я, пытаясь натянуть на лицо фальшивую улыбку.

Он оглядывается через плечо на остальных, которые садятся на своих лошадей.

– Вы езжайте вперед. Мы догоним.

Меня охватывает удивление, но я молчу. Дигби бросает на меня взгляд и идет за Джаддом и Лу к лошадям, а Слейд ведет меня к карете. Вижу, как стражники отвязывают Душечку и жеребца Слейда, привязывая поводья к своим лошадям.

И все это время за мной наблюдают, а в сознание врываются и другие голоса.

– Это позолоченный питомец. Она убила Мидаса. Застала его с другой любовницей и в приступе ревности зарезала.

– Думаешь, на ее коже краска или это действительно золото?

– Как думаешь, сколько стоит прядь ее волос? Наверное, неплохо разгуливать, имея на голове целое состояние?

– В ней нет ничего особенного. Отними у нее золото – и что останется? Брошенная наложница, которая забыла свое место.

– Что она тут делает? Ей одного короля было мало? Она решила заманить и нашего?

– Надеюсь, он раскусит ее и сгноит на месте.

– А что, золотая девка может сгнить?

Я закрываю глаза, чтобы не слышать этих слов. Но слова все равно обрушиваются на меня, как град на окно, желая пробить брешь.

Кучер открывает перед нами дверь, и я первой устраиваюсь на плюшевом сиденье из зеленого бархата. Эта карета больше той, в которой мне приходилось ездить, когда я была всего лишь предполагаемой пленницей войска Четвертого королевства, а еще более продуманная. На деревянных стенах и потолке вырезан тот же узор из концентрических ромбов и кругов.

Когда Слейд тоже залезает в карету, дверь за ним захлопывается, и внутри становится тише и темнее. Кучер занимает свое место, и карета трясется, а потом я слышу, как он резко выкрикивает, и лошади начинают идти вперед.

Слейд садится напротив, широко расставив ноги. Дневной свет едва ли просачивается через прозрачную зеленую ткань штор.

На фоне цокота лошадиных копыт, шума и возбужденных голосов, когда жители замечают на карете королевский герб, громче всего для меня становится голос Слейда.

– А теперь я хочу, чтобы ты рассказала, что случилось на самом деле. И не вздумай лгать, Золотая пташка. Я все равно пойму, если ты мне соврешь.

Глава 49

Аурен

Он смотрит на меня таким пронизывающим взглядом, от которого я еще не научилась изворачиваться. Он проникает в меня, пробивая мои стены и улыбку. Сначала щеки начинают подрагивать, а потом уголки губ опускаются, больше не в силах сдерживать ложь.

– Так-то лучше, – говорит Слейд, когда моя улыбка полностью меркнет. – А теперь признавайся, что случилось.

– Это не важно.