Свет былого

— Как фотографии попали к представителям прессы? — спросил из своего угла Фриборн.

— О, вот это моя вина, — ответил Снук. — В тот вечер я отправился в город выпить и встретил Джина Хелига из «Ассоциации прессы». Мы заговорили о призраках, и тут я вспомнил, что сунул пленку в карман. Достал, и можете себе представить мое удивление, когда Джин заметил там изображения.

Огилви мрачно усмехнулся.

— Могу.

Снук счел более безопасным вернуться на твердую почву.

— Главная проблема заключается в том, господин президент, что так называемые призраки действительно существуют, и шахтеры ни за что не пойдут туда, где они появляются.

— Это мы еще посмотрим, — произнес Фриборн.

— Я не верю в сверхъестественные явления, — продолжал Снук. — Думаю, тому, что я видел, должно быть простое объяснение, и единственным эффективным способом исправить положение будет найти это объяснение. Сейчас весь мир смотрит на Баранди…

— Не перегибайте палку. — В голосе Огилви послышалась скука. — Вы и так слишком много суетесь туда, куда вам соваться не следует… Готовы ли вы действовать в качестве официального посредника, если я дам разрешение на проведение в шахте научных исследований?

— Буду рад. — Снук с трудом скрыл удивление.

— Хорошо. В таком случае отправляйтесь на встречу с вашим доктором Амброузом и свяжитесь с управляющим шахтой Картье. Держите полковника Фриборна полностью в курсе ваших дел. Это все. — Огилви повернулся в своем вертящемся кресле и выпустил облако сигарного дыма в направлении ближайшего окна.

— Благодарю вас, господин президент. — Снук поднялся и, не оглядываясь на Фриборна, поспешно вышел из кабинета.

Беседа с президентом прошла лучше, чем он надеялся, и все же у него осталось тревожное ощущение, что его переиграли.

Подождав, когда Снук удалится из кабинета, Фриборн вышел из своего угла.

— Это плохо кончится, Поль, — сказал он, — если любая грязная обезьяна вроде этого типа будет безнаказанно уходить, отдавив нам пальцы.

— Думаешь, его следует пристрелить?

— Зачем тратить пулю? Достаточно полиэтиленового мешка на голову: это оставляет им время на раскаяние.

— Да, но, к сожалению, наша «обезьяна» — случайно или намеренно — сделала все необходимое, чтобы остаться в живых. — Президент Огилви встал и прошелся по комнате, оставляя за собой облака голубого дыма. Больше всего в этот момент он был похож на сотрудника крупной корпорации, занятого обсуждением плана сбыта продукции.

— Что тебе известно о его биографии?

— Только то, что мне следовало поставить на ней точку три года назад, когда у меня была такая возможность. — В забывчивости Фриборн поднял трость и приложил набалдашник к вмятине на голове.

— Он не так плох, Томми, как ты думаешь. Например, его предложение о том, чтобы отобрать у шахтеров магнитолюктовые очки, заслуживает внимания.

— Пришлось бы проводить освещение в шахте. Ты представляешь, сколько это стоит в наши дни? Если бы еще твоя атомная электростанция начала работать, когда планировалось!

— Новая система освещения обошлась бы значительно дешевле, чем полная остановка работ. И потом, дело не только в деньгах. — Огилви крутанул кресло и ткнул сигарой в сторону полковника. — Деньги для меня не много значат, Томми. У меня их больше, чем я смогу истратить. Единственное, чего я теперь хочу, это полноправное членство в ООН для Баранди, для страны, которую я создал. Я хочу, подходя к зданию ООН в Нью-Йорке, видеть среди всех остальных свой флаг. И поэтому алмазные шахты должны работать. Без них Баранди не протянет и года.

Взгляд Фриборна бегал по комнате, пока он подбирал слова для ответа. Давно зная о президентской мании величия, он не испытывал к его идеям никакой симпатии. Лидер государства, мечтающий о том, чтобы вывесить кусок тряпки в чужом городе за океаном, когда на границах страны, всего в нескольких километрах отсюда, стоят враги… Эти мысли наполняли Фриборна презрением и нетерпением, однако он привык скрывать их и ждал своего часа. Он приучил себя сдерживаться, даже когда президент развлекался с белыми и азиатскими шлюхами. Но близится день, когда он наконец сможет дать Баранди твердое военное руководство, по которому страна давно плачет. А пока нужно сдерживаться и укреплять свои позиции.

— Я разделяю твои мечты, — спокойно сказал он, вложив в эти слова всю искренность, на которую был способен. — И именно поэтому нам следует предпринять решительные шаги прямо сейчас, до того, как ситуация станет еще хуже.

Огилви вздохнул.

— Поверь, Томми, я вовсе не размяк. Я не стал бы возражать, если бы ты выпустил своих «леопардов» на эту рвань на шахте номер три, но сейчас, когда в стране находятся сторониие наблюдатели, этого делать нельзя. Прежде всего их надо убрать отсюда.

— Но ты только что дал им разрешение на посещение шахты!