Свет Черной Звезды (СИ)

— Я тебе всю посуду в твоем дворце перебью!

— В нашем. Хорошо, нежная моя, я прикажу принести тебе… три тарелки.

Шикарно просто! За каким гоблином я вообще вышла замуж?!

— Интересная постановка вопроса, — отодвинув мои волосы, и легко касаясь губами шеи, произнес император.

Он еще и издевается!

Развернувшись к супругу, я выразила все свое негодование в одном:

— Какого дохлого серого гоблина ты решил оставить его в живых?! Объясни мне, будь так любезен. Потому что на данный момент, я вообще не понимаю, какого…

Меня остановил стальной блеск в его глазах. Не ледяной, нет, для меня у Ледяного Света больше не было никакого холода, но кошмарный несгибаемый характер, увы, в наличии имелся.

— Нежная моя, — очень тихо, но пробирающим до содрогания голосом произнес Араэден, — решения о том кого казнить, а кого нет – принимаю я. Принимал, принимаю и принимать буду.

И… хоть ты тресни. Араэден был бесконечно нежным со мной, терпеливым, понимающим и иной раз позволяющим мне многое, но да – решения всегда принимал он. И с одной стороны я, воспитанная в патриархальном обществе принимала это, потому что он мужчина, но с другой стороны:

— Ненавижу! — предельно конкретно высказалась я. — Ненавидела, ненавижу и ненавидеть буду!

Тихая усмешка, нежное прикосновение к моим губам, и неожиданный вопрос шенге:

— Ты не сказал ей?

Я, готовая высказать больше, чем уже озвучила, удивленно переспросила:

— Не сказал что?

Лесной орк улыбнулся, посмотрел на огонь, выражение его лица приняло очень серьезное выражение, и все вокруг затихли, готовясь услышать великую мудрость леса:

— Нет.

На мудрость это как-то не тянуло.

— Нет «что»? — уточнила я.

Кесарь обнял меня чуть крепче и тихо сказал:

— Я предоставлю тебе все сервизы Эрадараса. Вообще все, что способно разбиться. И окна во дворце в твоем полном распоряжении, как в принципе и во всей империи. Но если тебе и этого будет мало, уверен, Адрас с удовольствием поделится всеми фарфоровыми сервизами Тэнетра.

Я… начала внезапно осознавать масштабы катастрофы.

— Только не говори, что ты выдал Элиситорес замуж за этого постелепровального арахнида! — прошипела я.

Не то чтобы я так подумала, но пресветлые, эларийская честь, и свадьбы у гномов… все вместе как-то напрягало.

Кесарь рассмеялся, вновь прикоснулся губами к моей шее, и произнес:

— Нет. И женщины гномов тоже не пострадали.

Я уже даже не знала о чем думать. Исходя из того, что мне на откуп отдали все сервизы даже не дворца — империи, рассчитывать на что-то хорошее не приходилось.

В моей голове стремительно проносились мысли одна хуже другой, все хуже, хуже и хуже, и я уже подумывала о том, что вместо тарелок, мне очень даже подойдет нож, не то чтобы я умела пытать, но в жизни всему надо учиться, и…

И тут шенге сказал:

— Под сердцем Утыррка забилось иное. Маленькое. Хрупкое. Оно не хотеть тяжелых решений и казней, оно хотеть света, счастья, добра и много любви.

Я замерла, потрясенно глядя на папу. А шенге так же тихо продолжил:

— Утыррка не знать любви очень долго, Ледяной Свет тоже расти без нее. Но вы оба умеете любить. И маленькому сердцу, что бьется в Утыррка, понадобится вся ваша любовь.

Я продолжала сидеть, все еще не понимая, о чем папа вообще сейчас говорит.

И тогда Араэден пояснил то, что мой разум понимать отказывался:

— У нас будет ребенок, нежная моя.

Еще несколько секунд я сидела, не до конца понимая, что… стану матерью? Эта новость потрясла. Испугала. Вызвала тысячу вопросов и в то же время… у меня будет ребенок?

— У нас, — мягко поправил Араэден.

Святая Мать Прародительница! Почему-то я даже мысли подобной не допускала, не предполагала, даже не брала в расчет, хотя в принципе все закономерно – брак, муж, дети… У меня будет ребенок!

— У нас, — уже с явственным нажимом произнес кесарь. И угрожающе добавил: — Еще одно «у меня» и у тебя в принципе никогда не будет возможности убить Арахандара.

Дохлый серый гоблин!

— У меня! — упрямо повторила я. И добавила: — Так, значит теперь возрождение человеческих городов твоя проблема, мой кесарь. И разбирательства с лордами Великих дворцов! И Тэнетр. И…

Он мягко взял меня за подбородок, развернул к себе, посмотрел в глаза и тихо сказал:

— Хорошо, я разберусь. Что-нибудь еще, нежная моя?

Мне очень хотелось ответить что-нибудь язвительное, но… рука мягко соскользнула на живот, он накрыл мою ладонь своей большой и сильной, и чувствуя его тепло, его поддержку и в принципе его рядом, все что я смогла сказать, это:

— У нас будет ребенок…

— Да, нежная моя, — Араэден, с улыбкой прикоснулся к моим губам.

Может ли поцелуй дарить уверенность в завтрашнем дне? Может, если тебя целует сильный, несгибаемый и способный на все ради тебя мужчина. Но, когда ты женщина, сомнения остаются даже при таком раскладе. Ребенок?! Да какая из меня мать??? Из меня и дочь вышла так себе, а тут ребенок… Мой…

— Наш! — уже почти прошипел кесарь.

— Не мешай, я страдаю! — окончательно психанула беременная женщина.

И…

— Шенге, — я вдруг поняла, что чуть не плачу, — а Утыррка быть хорошей матерью?

— Самой лучшей, — улыбнулся великий вождь Лесного племени.