Свет Черной Звезды (СИ)

— Стоит ли?- с грустной усмешкой спросил кесарь. А затем добавил: — Кари, я мог бы сказать многое, но скажу лишь одно — на его поцелуи ты отвечала… Но на мои, как бы они не кружили тебе голову, никогда.

Это был какой-то параметр измерения чувств, о котором я не знала?! Посмотрев на Араэдена, резонно ответила:

— А еще я отвечала на поцелуи Аршхана, причем с явным энтузиазмом!

Кесарь промолчал, пристально глядя на меня.

Я же высказала то, о чем ему явно полагалось знать с самого начала:

— Я никогда не боялась Динара, он был для меня врагом, но равным мне врагом. А что касается тебя, мой супруг, ты всегда был злом, бессмертным, неоспоримым, опасным до такой степени, что я боялась даже не за себя – за свою страну. Отвечать на поцелуи в данной ситуации было бы несколько странно, ты не находишь?

Кесарь промолчал вновь.

Судорожно выдохнув, я заставила себя произнести и фактическое признание в собственном поражении:

— Я не смогу жить без тебя, и я не сумею выжить без тебя. Можно было бы сказать много слов, но в храме Матери Прародительницы ты осознанно произнес брачную клятву, я осознанно поклялась выполнить свой долг.

И я посмотрела на кесаря, едва ли испытывая жалость — мы оба слишком хорошо знали, что такое ответственность. Любые чувства меркнут в сравнении с ней, если твоей ответственностью являются жизни многих и многих. И чтобы ни чувствовали я, он, и те, к кому мы что-то испытываем, ответственность смывает все, до самого основания, оставляя вместо цветущих садов первой любви, голые скалы того гранита, что является смыслом жизни правителей.

Араэден усмехнулся, и произнес:

— Приятно видеть в тебе столь отчетливое осознание ответственности, нежная моя, приятно, но вовсе не радостно.

Помолчал, тяжело вздохнул, протянув руку, коснулся моей щеки, его пальцы скользнули вниз, рука бессильно упала и император тихо сказал:

— Слушай внимательно, нежная моя. Очень внимательно, и постарайся не только слушать, но и слышать. Ты всегда мечтала победить, превзойти своего врага и учителя, одержать окончательную победу. Я дал ее тебе. Я дал тебе все, что мог, и даже больше. Ты сильный правитель, ты невероятно сильная, исполненная жизни и света девушка, и твоя целеустремленность относится к ряду тех, что способны уничтожить не только вставших на твоем пути людей и нелюдей, но и горы, и даже моря. В тебе есть огромная сила, Кари. Сила, которая позволит тебе уничтожить и Араэна и Акъяра. Поверь, я знаю тебя, и знаю их — ты сильнее.

— Кесарь… — начала было я.

Но он посмотрел так, что я замолчала мгновенно, и добившись тишины, продолжил:

— Если ты сейчас встанешь и уйдешь — тебе будет больно. День, два, возможно несколько, но ты из тех кошек, что всегда падают на четыре лапы. Ты встанешь и пойдешь дальше. И рано или поздно, в твоей жизни появится мужчина, Динар или нет решать будешь ты, но мужчина появится, и его ты сможешь контролировать. И это будет достаточно счастливый брак, нежная моя. Брак, в котором у тебя не будет боли, горечи от чувства поражения, и ненависти к тому, кто побеждает всегда. Со мной такого не будет. Я слишком сильно люблю тебя, нежная моя, слишком неистово, слишком всепоглощающе, слишком… С тобой всегда все было «слишком», Кари. Поверь, гораздо гуманнее позволить мне сдохнуть сейчас, чем день за днем убивать равнодушием, «потерплю» и тоской по Динару. Уходи.

Я смотрела на кесаря, тяжело дыша, и чувствуя, как слезы вновь срываются с моих ресниц.

— Прости, — едва слышное, и боль в медленно гаснущих глазах, — я хотел избежать этого разговора, но ты, слишком упрямая… Уходи, моя Черная звезда, и продолжай сиять так, как умеешь только ты. Иди.

Я упрямо осталась на месте.

— Кари, — его голос стал едва слышен, взгляд практически потух, — уходи и не делай глупостей. Ты юная девушка, мир огромен, он у твоих ног и принадлежит тебе, ты забудешь обо мне очень скоро, поверь.

Секундное молчание, и я все же спросила:

— А если нет?

Лицо Араэдена ожесточилось, взгляд сверкнул в темноте, и император произнес привычным мне ледяным тоном:

— А если нет, нежная моя, то ты будешь принадлежать мне. Вся, без остатка. Все или ничего, Кат, я заберу все, учти это.

Я учла.

Учла и приняла к сведению.

А потому, когда поднявшись на коленях, я потянулась к его губам, это было осознанное решение. Осознанное, обоснованное, и полностью мое.

— Кари! — протест не был засчитан.