Свет Черной Звезды

— Была единственным вариантом, — тихо ответила я. – На убийство ребенка ее толкнуло тщеславие, Динар, и не прекрати я это, то же самое тщеславие могло заставить других женщин попытаться заполучить милость богини все тем же проверенным способом, причем в любом обществе хватает тех, кто готов возложить на алтарь и собственных детей. Именно поэтому приговор был назначен за попытку жертвоприношения, а не за похищение чужого ребенка. Именно поэтому казнь была позорной. Чтобы о ней помнили. Чтобы осознавали, что жертвоприношение не благое деяние, а преступление, за которым неизменно последуют позор и наказание. И позор в данном случае ключевое слово.

     Он вновь задумчиво кивнул, а я, не выдержав, так же тихо спросила:

— Динар, зачем ты здесь?

     Быстрый взгляд синих глаз… а я помнила, что они серые, синими становились только когда Грахсовен был зол.

     Что ж, я тоже не в лучшем расположении духа пребывала.

— Ради Аджаны? — поинтересовалась с саркастической усмешкой на губах.

Ответа не последовало.

     После бывший правитель Далларии тяжело поднялся, вернул стул на место и, направившись к двери, бросил через плечо:

— Доброй ночи, Кат.

Но прежде, чем за ним закрылась дверь, я все же высказала:

— Надеюсь, в Рассветном мире каждая из твоих ночей была доброй, особенно когда ты проводил их со своей женой.

     Он замер.

     Я пожалела о том, что сказала…

     Динар все же ушел. Не обернувшись.

     А я осталась сидеть, неудержимо делая выводы. Итак — он помнит. Не знаю, что именно, но как минимум он помнит меня и мое имя… Это несомненный плюс, а минус… минусов хватало. К примеру, я точно знала, где он ночует — и это была не выделенная ему комната, это была спальня Аджаны. Помимо знания о том, что спят они вместе мне хватало ее смущенной улыбки каждый раз при виде Динара, ее алеющих щечек… на Свободных островах до брака нравы царили свободные, так что никто не осуждал… Ну кроме меня. Впрочем, до моих чувств этим влюбленным не было никакого дела. Мои чувства вообще в принципе мало кого интересовали…

      Мрак соскользнул с плеч, частью лег на стол передо мной, с тревогой взглянул, пугая алыми прорезями глаз. Почему-то Мрак напомнил Локара… даже не знаю почему, но внезапно я очень отчетливо осознала – они дьявольски похожи. Мрак и Локар. Удивительно похожи, особенно если учесть, что Локар в переводе с эларского будет Тень. И к слову, тень Анрахара принца этой самой Тени – разговаривала.

— Скажи, — я подалась вперед, и коснулась ледяными пальцами лица Мрака, — есть ли шанс для тебя обрести голос?

Мрак прищурил алые глаза и отрицательно мотнул головой.

— Но Тень Анрахара говорила, — напомнила я. — И Локар говорил так же.

Мрак пристально посмотрел на меня, а затем из его рванного созданного из тьмы тела создалась руна «Высшие». И я поняла, что заинтригована.

— Вы высшие? — спросила, менее всего рассчитывая на утвердительный ответ.

Но Мрак к моему искреннему удивлению кивнул. Как интересно.

— Ми-и-и-ир, — осторожно позвала я.

     Знакомый огромный глаз появился тот час же. Я вздрогнула, едва Сатарэн одноглазо на меня уставился, и подумала, что никогда не привыкну к данному сюрреализму.

— Мрак утверждает, что он бывший высший, это возможно? – поинтересовалась я.

     Сатарэн сменил глаз с рыбьего на драконий, полыхнувший алым серебром, и сообщил: «Это факт. Темные были способны выпивать сущности. Выпивая, привязывать к крови и передавать в наследие».

— Очень в этой фразе меня порадовала часть про «были способны», — нервно произнесла я.

     Мрак заулыбался жуткой алой улыбкой, мир отдаленно рассмеялся, кажется, невольно совершив горный обвал где-то, я же подумала о высших.   Успокоившись, мир произнес: «Я ослабил как мог и темных и светлых. Светлых было легче, у темных сила оказалась подпитана иными сущностями».

— Но, как я понимаю, сущность кесаря осталась в моем мире, — задумчиво, сказала я.

     Мир не ответил, полагаю просто не знал, но если так подумать, то «привязывать к крови и передавать в наследие». Темное наследие кесаря пробудилось уже в Рассветном мире, возможно тогда же к нему и пришла Тень, то есть Локар. И кесарь каким-то непонятным мне образом умудрился наделить свое наследие способностью видеть все происходящее в мире. Интересно как?

«А что ты хочешь увидеть?» — спросил мир.

— То, что кесарь сотворил с Динаром, — предельно честно ответила я.

     Но мысли уже неслись дальше, гораздо дальше. К примеру, я знаю, что Динар явившись в этот мир… еще бы он вспомнил за чем, и каким-то образом обозначил его для высших. А кесарь нет. В чем отличие открытия пути в мир?!

     Додумать не успела, Сатарэн ответил: «Не вижу. Не могу увидеть. Сын этого мира скрывает события. Много событий».

     Я напряженно взглянула на глаз, глаз ответил мне все тем же напряженным взглядом, затем передал видимо то, что увидеть смог — как Динара волокут в тюремную камеру, следом с ледяным спокойствием входит кесарь и видение заполняется тьмой.

     Я как сидела, так хорошо, что и сидеть осталась.