Свет далекой звезды

— Может, и приходилось, — наконец, ответила она, — но сейчас не могу вспомнить. Нет, я согласна, иногда обманывать необходимо. Например, можно сказать больному, что его болезнь излечима, хотя на самом деле она смертельна. Или ребенку, что не будет больно, когда доктор сделает укол. Хотя, ребенку лучше говорить правду, а то он перестанет верить взрослым. В общем, соврать можно, но только, если это во благо.

— Так ведь все и врут во благо. Себе или другим.

— Я имею в виду: только другим. Если не ради собственной выгоды.

— А что, собственная выгода это плохо? Я вот недавно читал — в "Комсомолке", между прочим — что человек, который не любит себя, не может любить других.

— Н-не знаю, — она задумалась над его словами. Потом спохватилась. — Но вы мне зубы не заговаривайте. Ишь, куда увели! Рассказывайте, кто вы и откуда меня и Гену знаете.

Боже, как она прекрасна! — думал Дима, поедая ее глазами. — Да, придется сказать всю правду. Иначе, когда она ее узнает от других… про нас с Мариной… может… может быть плохо. Мне.

— Как на духу! — заговорил он. — Меня зовут Дмитрий Рокотов, я учусь в сорок седьмой школе, тоже в одиннадцатом. В отличие от вас не отличник, но хорошист. Победитель областной олимпиады по информатике.

И тут он обрадовано увидел, как в ее глазах появился повышенный интерес. Неужели и она компьютером увлекается? Вот было бы здорово! Общие интересы — это так сближает.

— У вас есть свой компьютер? — спросила она.

— Еще какой! И лазерный принтер в придачу. Отец обещал еще сканер купить. А вы этим делом тоже увлекаетесь?

— Да, мы недавно с мамой "Пентиум" купили. Правда, принтера у нас нет.

— Считайте, что уже есть.

— Спасибо. Но вы не уходите от темы. Так откуда вы меня знаете?

— Я и не ухожу. Я часто торчу на кафедре информатики в Политехе. Я туда уже фактически поступил − как победитель олимпиады. Достаточно все трояки на вступительных получить — и уже студент.

— А я, если медаль получу, буду только математику сдавать. Но ближе к делу.

— Как вы, наверно, знаете, там кафедры информатики и математики на одном этаже. А ваша мама, Ольга Дмитриевна Туржанская, профессор кафедры математики, и мне не раз приходилось с ней встречаться. Очень приятная женщина и студенты ее любят, — ляпнул он наугад, чтобы подлизаться. И с удовольствием увидел, что попал в точку − на ее лице мелькнула довольная улыбка.

— Понятно, — кивнула она. — А в наш класс зачем приходили? Если, конечно, не секрет.

— Какие от вас могут быть секреты? Приходил сказать вашей подруге Марине Башкатовой, что ее сегодня в три часа дня ждали на телевидении. Понимаете, она пишет хорошие стихи, а я к ним подбираю музыку и пою под гитару. Мы с ней вчера стали победителями фестиваля. Даже приз получили.

— Ну и что, сказали?

— Нет, — виновато признался Дима, — забыл. Увидел вас и забыл. Каюсь. Понимаете, Лена, я встречался с девушками до того… до того, как вас увидел. И в любви им объяснялся. И даже целовался. В том числе и с Мариной. Я искренне считал, что ее люблю. Пока вас не встретил. Вы меня осуждаете?

— Ничуть. Это вы с ней тогда, месяц назад, под дождем целовались?

— Вы видели? Да, это я.

— Я тоже целовалась. С Геной.

— С другом вашего детства? Я видел. В парке. Мы мимо с Мариной шли, и он ей кулак показал, чтобы не мешала.

— Выходит, мы с вами давно знакомы − заочно. Но она мне про вас ничего не рассказывала. Она вообще в последнее время как-то отдалилась. А раньше мы с ней были не разлей вода.

— Она не хотела, чтобы я вас увидел. Боялась. Представляете, какое у нее вещее сердце.

— Да. Бедная Маринка! Она вас очень любит?

— Думаю, да. Но ей придется меня разлюбить. Ничего, я же смог. Правда, теперь я понимаю, что не любил ее по-настоящему.

— А за что вас Гена ненавидит?

— Мы с ним как-то сцепились. Он принес на наше с Мариной свидание ее тетради со стихами. Сказал, что хранил их дома, чтобы заучивать наизусть − мол, так сильно влюблен в ее стихи.

— Они у меня лежали на лоджии. Я их записывала. Стихи у нее и вправду хорошие. Он тогда их забрал и вам отнес.

— Да. Я сразу понял, что он врет. И он был весь такой… шерсть дыбом. Сразу на меня окрысился. Ну, и я тоже… его не полюбил. А теперь… когда он нас вместе увидел, воображаю всю силу его ненависти. Он же знает, что я с Мариной встречался.

— Да, знает. Он вас тогда тоже видел… во дворе. Прибежал, чтобы мне сказать. Помню, я так Маринке позавидовала! Сглазила ее.

— Не упрекайте себя, Леночка. Это судьба. Нам суждено было встретиться. Мы же все время ходили рядом и вот, наконец, встретились. Я знаю, что он вас очень давно и сильно любит. Но ему придется смириться — я вас ему не отдам.

— Да, любит. Я ему стольким обязана! Он меня всю жизнь оберегал. Мы с ним еще в детстве договорились быть братом и сестрой. И он на правах брата до последнего времени был постоянно рядом.

— Вот пусть и остается… братом. Только оберегать вас теперь буду я. Объясните ему это.

— Попытаюсь. Только он не согласится. У него другие намерения относительно меня.

— Придется ему от них отказаться. Не поймет по-хорошему, поговорю с ним иначе.