Свет далекой звезды

— Да, да, конечно, она здесь, близко, их городок всего в десяти километрах отсюда. Только туда не ходит обычный транспорт и нужен пропуск. Вы его, конечно, достанете… Подумать только, Оля!.. Оленька Миронова!..

Еле владея собой, Завьялов посмотрел на часы. Семь. Лукашев вернётся только поздно вечером. Что делать? Пройти эти десять километров пешком и попытаться проникнуть в городок без пропуска? Нет, бессмысленная, глупая затея. Через три-четыре часа всё устроится само собой. Вернётся Лукашев. Может быть, он сумеет помочь ему отправиться в городок тотчас же, ночью. И конечно, соединит его с Олей по телефону.

Чувство радости, огромной, необъятной, такой, какую он уже давно не испытывал, охватило Завьялова. Неужели он нашёл её, нашёл!

У него ещё было время расспросить этого симпатичного старика об Оле. В последний, теперь уже действительно в последний раз он будет узнавать о ней со слов другого.

Старик сидел неподвижно, опустив свои длинные, жилистые руки.

— Когда вы видели её в последний раз? — спросил Завьялов.

Старик не ответил. Он точно не слышал обращённого к нему вопроса. И что-то подсказало Завьялову, что его не нужно торопить.

Прошла минута, прежде чем Завьялов решился повторить свой вопрос.

Старик ответил Завьялову уже обычным своим суховатым, даже чуть резким голосом:

— Я не видел её уже два месяца. Но это никакой роли не играет.

— Никакой роли? В чём? Что вы этим хотите сказать?

— Послушайте, — не обращая внимания на его слова, проговорил старик, — давайте познакомимся. Меня зовут Гладышев, Константин Георгиевич Гладышев.

Он протянул Завьялову руку, и тот крепко пожал её.

— А теперь мы отпразднуем нашу встречу, — продолжал Гладышев, — втроём.

— Втроём? — с изумлением переспросил Завьялов.

— Ну да. Вы, я и она.

Не дав Завьялову опомниться, Гладышев молча вышел из комнаты. Через две-три минуты он вернулся с перекинутым за спину брезентовым мешком.

Он успел переодеться, сменил пижамные штаны на брюки, заправленные в сапоги, и спустил закатанные рукава рубашки.

— Пошли! — сказал он голосом, исключающим возражения.

21. Пикник в тайге

Обойдя здание, они через несколько минут оказались в тайге.

Здесь царил полумрак, и чем дальше углублялись они в тайгу, тем темнее становилось вокруг. Гладышев молча шагал впереди, не оборачиваясь, точно заранее знал, что Завьялов покорно следует за ним. Вскоре они вышли на небольшую поляну — клочок земли, свободный от буйных зарослей. Тесно стоявшие деревья, снизу прикрытые кустарником и травой, окружали их со всех сторон. Где-то поблизости журчала невидимая речка или ручей. Квадрат серого неба висел над головой, и ветер гнал по нему рваные облака.

— Ну вот, здесь, — сказал Гладышев, — останавливаясь и опуская на траву свой мешок.

Он присел на корточки, запустил в мешок руку и вынул оттуда бумажный сверток.

— Это рыба, — сказал он, развёртывая бумагу, в которой оказались две средних размеров форели. — А это картошка, — деловито объявил он, снова запуская руку в мешок и извлекая несколько картофелин. — Это соль, это котелок, это ложки, это водка.

Вытаскивая из мешка свои богатства, он поочерёдно перечислял их. Расправив опустевший мешок, Гладышев расстелил его вместо скатерти.

«Зачем я пошёл за ним? — мысленно спрашивал себя Завьялов. — Вот странный старик!»

— У вас есть складыш? — спросил Константин Георгиевич.

— Что?

— Перочинный нож. Так называют его в Сибири. Нет? Держите. — Он вынул из кармана большой складной нож с деревянной ручкой. — Почистите картошку. И наполните котелок. Вода рядом. Сумеете?

— Я бывший военный.

— Тем лучше.

«Зачем я пришёл сюда? К чему? — снова спросил себя Завьялов. — Надо было сразу же в том помещении поблагодарить Гладышева, извиниться и уйти». Но теперь сделать это уже было поздно. К тому же его не оставляла мысль, что судьба старика каким-то образом связана с Олей.

Он взял котелок и пошёл на шум ручья. Вскоре он увидел его. Казалось, кто-то с большой силой нагнетает быструю и шумную струю воды, в ручье кувыркались мелкие камушки, а вокруг тех, что побольше, вскипала пена. Не так-то просто было подойти к воде. Для этого надо было спуститься с довольно высокого, обрывистого берега. Завьялов начал спускаться, зажав в одной руке котелок, в котором громыхали три большие картофелины, а в другой складной нож, оступился, упал и с трудом удержался на самом краю ручья, едва не свалившись в воду.

«Чёрт знает что! — раздражённо думал он. — Зачем всё это мне понадобилось? Эти картофелины, этот нелепый спуск, ручей, тайга… Мне же надо спешить в город!..»

— Ну как, готово? — донёсся до него голос Гладышева.

— Сейчас! — откликнулся Завьялов и, раскрыв складыш, стал поспешно чистить картофель.

Очистив первую картофелину, он опустил её в воду. Вода была до того холодна, что Завьялов отдёрнул руку. Но когда опустил её снова, вода показалась очень приятной.

Завьялову уже давно, очень давно, с детских лет, не приходилось сиживать вот так у лесного ручья, опустив руку в быструю воду.

Он вернулся, пробираясь сквозь заросли, чувствуя запах дыма от костра.