Свет гаснет

— Прости. На улице очень холодно.

Она застегнула на его пальто пуговицы и сказала:

— Попрощайся с миссис Джей.

— До свидания, миссис Джей.

— До свидания, дружок.

— До свидания, — сказала миссис Смит. — Спасибо вам за вашу доброту.

Они пожали друг другу руки.

Эмили смотрела, как они уходят. Одинокая маленькая семья, подумала она.

— Пойдем, любимая, — сказал Перегрин. Он подошел к ней сзади и обнял ее за плечи. — Все, мы можем ехать домой.

— Хорошо.

Ему нужно было поговорить с кем-то в кассе, так что они вышли из зала через вестибюль. Там как раз вставляли в рамки фотографии актеров в полный рост. Сэр Дугал Макдугал. Маргарет Мэннеринг. Саймон Мортен. Три ведьмы. До премьеры оставалось всего десять дней.

Эмили и Перегрин стояли и смотрели на фотографии.

— Ох, дорогой, — сказала она. — Это твое большое детище. Такое большое!

— Знаю.

— Не позволяй этой ерунде тебя беспокоить. Все это глупости.

— Да, я знаю. Ты говоришь со мной как с Уильямом.

— Тогда пошли. Едем домой.

И они уехали.

III

Последние дни перед премьерой оказались менее суматошными, чем обычно. Сценой занималась производственная бригада, а актеры работали в репетиционном зале, пол которого был расчерчен мелом на участки. Гастон настоял на том, чтобы репетиция поединка происходила на сцене, так как, по его мнению, актерам было необходимо репетировать на разных уровнях сцены и продолжать ежедневные тренировки.

— Как и на протяжении всего сезона, — сказал он.

Макбет и Макдуф привычно запротестовали, но к этому моменту они уже начали гордиться своим умением и постепенно увеличили темп ударов до невероятной скорости. Огромные тяжелые мечи пролетали в нескольких сантиметрах от их тел, от лезвий в буквальном смысле летели искры, актеры издавали невнятные возгласы. Рабочие сцены бросали работу и по полчаса наблюдали за ними в благоговейном страхе.

Конец поединка представлял собой небольшую проблему. Макдуф загонял Макбета к выходу в левой части сцены, который был открыт, но замаскирован со стороны зала отдельно стоящим высоким камнем, прочно привинченным к полу. Макбет пятился к нему и припадал к земле, заслоняясь щитом. Макдуф поднимал клеймор и резко опускал его вниз. Макбет отбивал удар щитом. Пауза. Затем с невнятным звериным криком он прыгал вбок и назад, и исчезал из вида. Макдуф поднимал клеймор высоко над головой и прыгал за кулисы. Раздавался крик, который прерывался совершенно ясным звуком тяжелого падения. В течение трех секунд сцена была пуста, и на ней царила тишина.

— Ра-тата-та-тата-та, ра-тата-та-тата-та, и фанфары. Крещендо! Крещендо! И появляется Малькольм и прочие, — рокотал Гастон.

— А как насчет вот этого? — спросил Макбет. — Это опасное положение, Гастон. Он не попал по декорациям, но лишь самую малость. Эти мечи такие чертовски длинные!

— Он не попал. Если вы оба будете повторять все свои движения и действия с точностью до десятой доли дюйма, то он всегда будет промахиваться. Если нет — он не промахнется. Пройдем эту часть еще раз, пожалуйста. Последние шесть движений. По местам. И раз. И два. И три.

— Мы тут находимся чертовски близко друг к другу, — сказал Саймон, когда они закончили. — И здесь ужасно темно. Или будет темно.

— Я буду там с головой на моем клейдеаморе. Просто займите свое место, а я пристроюсь следом за вами. Макбета к тому времени уже не будет.

— Я закричу и уползу, не беспокойтесь, — сказал сэр Макдугал.

— Хорошо.

— До завтра. В то же время. Благодарю вас, джентльмены, — сказал Гастон рабочим сцены. Он попрощался и удалился.

— Настоящий чудак, верно? — сказал один из рабочих.

— Что ж, джентльмены, — сказал старший рабочий, довольно достоверно скопировав манеру Гастона, — не возобновить ли нам работу?

Они принялись прибивать отшлифованные и покрашенные обшивочные листы к декорациям. Лестница, изгибаясь, вела к площадке, на которой располагалась комната Дункана. Над лестницей повесили красный гобелен. Под лестничной площадкой в стене был тоннель, по которому можно было пройти к южному входу в замок.

Перегрин по пути в репетиционный зал увидел эту картину и счел, что она хороша. Поворотные платформы справа и слева представляли собой внешние стены. Появился камин. Внесли и закрепили виселицу.

Все идет гладко, подумал он и пошел в репетиционный зал. Он намеревался репетировать сцену, в которой ведьмы приветствуют Макбета. Он пришел немного раньше времени, но большинство актеров уже были в зале, включая Банко.

Если бы они были командой на корабле, подумал Перегрин, то Банко был бы придирой и критиканом. Он представил, каким Банко был в детстве: вечно уединялся с мальчиками младше себя, которые тайком его слушали, вечно стоял за какими-нибудь сомнительными затеями, но никогда за них не отвечал. Всегда был смутьяном, но никогда не выступал в открытую. Мальчик, которого нужно опасаться.

— Доброе утро всем, — сказал Перегрин.

— Доброе утро, Перри.