Свет грядущих дней

Как только разразилась война, Фрумка, как ей было приказано, отправилась на восток. Но бежать от критической ситуации было не в ее характере, и она почти сразу же попросила руководство «Свободы» позволить ей покинуть места, где жила ее семья, и вернуться в оккупированную нацистами Варшаву[111]. Ее товарищи были ошеломлены. Фрумка вернулась первой.

Теперь вот и Цивья.

* * *

Подруги уединились в укромном уголке, и Фрумка рассказала Цивье все, чего ей удалось добиться в Дзельне за минувшие три месяца. Коммуна обеспечивала укрытие молодым людям, бежавшим из своих городов; большинство «насельников» составляли женщины. Фрумка приобщала их к своим инициативам по оказанию помощи; во времена голода и неразберихи, когда многие семьи оказались разбросанными, она стала известна в городе как человек, который может предоставить жилье и пищу, помочь устроиться на работу. Характер деятельности «Свободы» несколько изменился: она больше не была сосредоточена только на идеологических и «первопроходческих» задачах, но уделяла большое внимание помощи страдающим еврейским массам. Цивья, которая всегда была поборницей социального равенства, немедленно присоединилась к этой работе.

При поддержке «Джойнта»[112] (Американского еврейского объединенного распределительного комитета), основанного в 1914 году, чтобы помогать евреям по всему миру, Фрумка устроила общественную бесплатную столовую, в которой кормилось шесть сотен евреев. Она организовала учебные группы, возглавила взаимодействие с другими движениями и размещала людей, не принадлежавших ни к какому движению, во всех свободных помещениях. Прямо напротив печально известной своими жестокими порядками тюрьмы Павяк, в районе, кишевшем полицией и шпионами, где ничего не стоило схлопотать пулю, этот гудящий улей революционеров вдохновлял людей на новые мысли и действия. По словам куратора женской молодежной группы «Свободы», «“Первопроходцы” горели желанием жить, действовать, воплощать мечты… Никто не закрывал глаза на правду, но и не желал с нею смиряться… Работа забирала физические силы и подрывала дух, но по вечерам, когда все собирались в нашем доме на улице Дзельна, мы не испытывали гнева»[113]. Цивья ощущала теплоту товарищества и положительный духовный заряд, которые наполняли атмосферу благодаря Фрумке и окружавшим ее молодым женщинам.

Фрумка работала также и за пределами Дзельны, даже за пределами Варшавы, прозорливо сознавая необходимость налаживания дальних связей. Она одевалась не по-еврейски, пол-лица закрывала головным платком и ездила в Лодзь и Бендзин для сбора информации. Кибуц «Свободы» в Бендзине содержал прачечную и служил укрытием для местных беглецов. Лодзинская коммуна управлялась почти исключительно женщинами, отказавшимися бежать, среди них была и сестра Фрумки Ханце, а также Ривка Гланц и Лия Перлштейн. Женщины шили для немцев, которые нередко грозили, если что не так, конфисковать все их оборудование. И каждый раз отважная и ответственная Лия бесстрашно противостояла им. И всегда побеждала[114].

* * *

Собравшись в тот первый вечер вместе с другими активистами «Свободы», Цивья и Фрумка решили сосредоточиться на поисках путей переправки людей в Палестину – как во исполнение сионистских задач, так и в помощь еврейскому сообществу в целом. Для этого было необходимо сохранять идеалы движения и в то же время поддерживать местные кибуцы.

Не желая отставать от энергичной Фрумки, Цивья не давала себе ни минуты отдыха. Кроме множества обязанностей в доме на Дзельне, она налаживала связи и начала лоббистскую деятельность в юденрате.