Свет и печаль

— Такие мальчики из “приличных семей”, даже если они питают к женщинам отвращение, ради денег могут почти все. Думаю, он после свадьбы прожил бы с тобою неделю и бросил, как только все документы были бы подписаны.

— Но не ты ли сам подозревал меня во всех смертных грехах? И считал, что у меня тьма любовников. Разве не так? — Сьюзен вдруг захотелось подразнить Ларри до откровенного ответа.

— Ммм… Да. Я так думал. Сдуру, конечно. Джейн, будь она проклята, очень мне в этом помогла. Я истерзал себя ревностью к каждому из твоих сослуживцев. Пусть, как оказалось, у тебя вообще не было любовников. Все равно каждый раз, когда ты произносила имя какого-нибудь мужчины, я воображал вас обоих в постели. Когда же ты приехала и объявила, что собираешься замуж, я пришел в совершеннейшее отчаяние.

— Должна признаться, ты мастерски сумел скрывать свои чувства. Воображаю, скольких трудов тебе это стоило! Но сделал ты все как надо. Ты уверил меня, что по-настоящему любишь Милдред. Я искренне считала, что просто подвернулась тебе под руку и ты использовал меня только для утоления сексуального голода. Для замены в постели своей любимой Милдред

— Что ж, такая мысль теоретически была верной. Но в данном случае все происходило как раз наоборот. Можешь ли ты себе представить, что значил для меня отказ от интимных отношений с законной женой из-за семнадцатилетней девчонки-подростка? Тем более что этот подросток — моя сводная сестра. Нет, твой отец никогда бы не пожелал тебе такого супруга, Сьюзен!

— Но я сама себе его пожелала, — упрямо повторила Сьюзен. — Или ты действительно хотел видеть моим мужем кого-нибудь вроде Роули? Чтобы я сделала ту же ошибку, что и ты? Только женщины, Ларри, отличаются от мужчин. Они не защищены от возможных последствий подобного рода ошибок. Поэтому, в отличие от твоего брака, мой получился бы прочным и постоянным. Ведь я могла забеременеть и родить. Вот тогда ничто уже не освободило бы меня из крепких объятий семьи Роули. Представляешь, в какую ловушку ты меня толкал?

Сьюзен замолчала, увидев искаженное болью лицо Ларри. Ей стало стыдно за причиненное ему страдание. Он поднял на нее полный горечи взгляд и тихо прошептал:

— Боже мой, Сьюзен! Если бы ты знала, как меня ежечасно убивала сама мысль, что ты в этот момент, возможно, с кем-нибудь. С кем-нибудь еще…

— Не думай об этом, — мягко сказала Сьюзен, проведя ладонью по его волосам. — Независимо от того, Ларри, хочешь ты меня или нет, я никогда не выйду замуж ни за кого другого. Просто не смогу этого сделать! Как не смогу заставить тебя полюбить меня так, чтобы ты забыл посмертную волю Алекса.

— Да, этого ты не можешь заставить меня сделать, — согласился Ларри.

Он поднял руку и тоже погладил ее волосы.

— Я мог бороться с собой, Сьюзен. Но не с тобой! Когда ты смотришь с такой любовью и желанием, у меня нет больше сил гнать тебя прочь. Пойми, что ты — это все, чего я хотел от жизни! С того самого взгляда, когда я вдруг понял, что смотрю на мою забавную сводную сестричку не как на ребенка, а как на взрослую женщину, в моей душе что-то произошло. Я подумал, что готов на все муки ада ради того, чтобы быть с тобой. Быть с тобой всегда. Всю оставшуюся жизнь. Сделать тебя своей женой. Матерью моих детей. Своей единственной женщиной. Моей половиной. Даже, если при этом окажусь предателем и не исполню волю Алекса!

Ларри нагнул голову и молча поцеловал Сьюзен в затылок, как бы скрепляя печатью свой слова. Некоторое время оба молчали. Затем Сьюзен обняла Ларри и крепко поцеловала.

Спустя неделю они поженились. Был устроен скромный свадебный обед, на котором присутствовал и Том Генри. Покончив с трапезой, адвокат попросил новобрачных уделить ему несколько минут для приватного разговора. Переглянувшись, Сьюзен и Ларри прошли за ним в рабочий кабинет хозяина дома. Это было самое подходящее место для конфиденциальных бесед. Том открыл свою папку и вручил им большой запечатанный конверт.

— Это свадебный подарок от отца Сьюзен, — пояснил он подчеркнуто тихим тоном.

Сьюзен подумала, что в конверте лежат документы о передаче ей отцовского наследства. Но Том поднял вверх руку, давая понять, что еще не кончил говорить.