Свет и тьма

Чародей повернул кольцо на пальце, которое вот уже с полминуты мял в руках и… чародеев стало трое, а кольцо, вспыхнув, рассыпалось пеплом. Все «чародеи» они находились в шагах семи-восьми друг от друга. Одновременно все трое достали из-за пазухи кинжалы и кинулись бегом к Катану. Они были совершенно одинаковы, даже защитные зелёные браслеты были на всех троих сразу. «Ударить молнией по всем троим сразу – не получится: они слишком далеко друг от друга, – лихорадочно размышлял Катан. – Тратить силы на три заклинания сразу – неразумно, долго и слишком расточительно, так как ещё один поединок впереди. Иллюзионист. Значит, лишь один из трёх – настоящий, а остальные – иллюзии, голограммы. Значит, двигается лишь один. Это выход, решение!» Катан сосредоточился, и перед ним засиял сгусток энергии, злополучная шаровая молния. «Умница! – подумала Тауриэль. – шаровая реагирует на реальное, кинетическое движение». Молния-шар моментально зашипел, заискрился и, как будто напрягшись перед броском, резко с места рванул к крайнему правому от Катана чародею. Удар, вспышка. Защитное заклинание зелёного браслета… Двое других “чародеев” моментально исчезли, как их и не бывало, а настоящий, справа, лежал на спине, судорожно хватая ртом воздух. Защитный браслет светился оранжевым цветом.

Эльфийский мальчик затрубил в рог и снова звучно прокричал:

– Второй поединок окончен! Победу вновь одержал претендент!

– Очень, очень занимательно! – томным голосом проговорила судья-эльфийка, что была помоложе, и выпрямилась в кресле, скинув капюшон с головы.

На Катана смотрели умные, оценивающие глаза. Глаза хищника. Хищника, скучающего от однообразных игр, вдруг увидевшего новую, занимательную игрушку. Эльфийка была, действительно молода. Не девочка. Ровесница или чуть постарше Тауриэль. С лицом, завораживающим чарующей красотой. Тауриэль, при виде этой эльфийки, поперхнулась яблоком, которое взяла из корзинки фруктов, что принесла ей прислуга перед вторым поединком. И недоумённо, со страхом и ненавистью, уставилась на заговорившую. А та, нажав кнопку снятия барьера, заговорила вновь, обращаясь теперь к Тауриэль:

– Я сначала и не поверила, когда мне сказали, что ты смогла собрать нужное количество “мяса” для копья. Я подумала: «Как такая бездарность смогла найти хоть что-то “сочное”, стоящее». И сама напросилась в жюри. Мне стало интересно посмотреть, как ты вновь опозоришься, моя бедная, маленькая кузина[47]. Её нежный, страстный голос резко гармонировал с жёсткими, жестокими и грубыми словами. Тауриэль, оставаясь сидеть, покраснела от гнева и от обиды, но промолчала и лишь сдержанно улыбнулась в ответ.

– Вот как? Молчишь? – деланно удивилась последняя из судей. – Может быть, мне отобрать твою игрушку по праву старшинства?

– Вы же знаете, что не можете этого сделать, четвёртая наследная принцесса Дома Пылающей Розы, госпожа Моуллэф[48], – вмешался первый секретарь. – Госпожа Тауриэль уже зарегистрировала этого претендента, как своего кандидата!

– Какая жалость! А тебе не скучно с ней, неспособной? – обратилась Моуллэф к Катану, щёлкнув пальцами. И над её рукой распустился и задрожал огненный цветок чёрного пламени.

Катан счёл разумным промолчать. Тогда “старшенькая” вновь обратилась к Тауриэль:

– Небось, теперь по ночам плохо спишь, с такой-то игрушкой? Бедняжка, совсем себя изведёшь! Ничего, старшая сестрёнка тебе поможет! Ведь тебе ни к чему будет проваливший испытание человечек? Хорошо… Ты! – и она указала на стоящую среди возможных оппонентов эльфийку, и та предстала перед старшей принцессой.

– Чуть-чуть оптимизируем правила, – произнесла Моуллэф и стала что-то распевать себе под нос. Затем, щёлкнула пальцами, и чёрный огонь на миг окутал вызванную ею эльфийку, погас, а вызванная эльфийка-маг исчезла. Четвёртая принцесса почти простонала:

– О-у, выходи на арену, маг ветра!

Спустя пару секунд уже со стороны арены раздался голос:

– Я на поле битвы, моя госпожа!

– Задай ему, но не искалечь! – сказала Моуллэф, активируя купол над ареной.

– Третий, последний поединок. Претендент против мага ветра… – начал объявлять эльфийский мальчик, но четвёртая принцесса перебила его:

– Ах да! Это тебе ни к чему, – и она что-то вновь нажала на своём столе. Защитный браслет Катана щёлкнул, погас и свалился с руки, тихо шлёпнувшись под ноги. А Моуллэф крикнула:

– Начинайте!

– Постойте! Это не по правилам! – вмешалась Тауриэль.

– Не вижу никаких нарушений! – вклинилась старшая из судей-эльфиек. – Большинством голосов жюри объявляю начало третьего поединка. Начинайте же!

– Но… – растерянно начала было Тауриэль и, увидев первого секретаря, беспомощно пожимающего плечами и разведшего руки в стороны, осеклась.

Катан услышал нашёптывание заклинания с противоположной стороны арены, оттуда, где был его последний противник. «Не видно, куда бить молнией. И “шаровая” не поможет, раз заклинание произносится без жестов, только вербально. Нет времени, а силы мне экономить больше не нужно», – перебирал в уме варианты претендент.