Свет и тьма

Как только я ощутил, что заклание ослабевает, тут же, помогая себе заклинанием ветра выбраться из-под завала, вскочил на ноги. Я опять создал лассо и не раздумывая ударил.

Мощь заклинания оказалась неожиданностью даже для меня. Григорий рисовал в воздухе в спешке очередную руну, когда конец моего лассо, по сути, став хлыстом, со свистом рассекая воздух, ударил его по рукам.

Правую руку он успел убрать. Но по левой конец лассо хлестнул так, что пальцы на руке противника выломало из суставов, порвав кожу и обнажив кости и хрящи.

Григорий неистово взвыл, в ужасе вытаращившись на свою руку. Его заклинание развеялось. И пока он приходил в себя, я действовал.

Я снова взвил в воздух лассо. Я целился в шею, надеясь, если уж не сломать её, так хоть зацепиться и удушить врага. Но в этот раз сила хаоса меня подвела.

Лассо резко, ещё где-то на середине пути обмякло, и лишь слегка ударило противника, заставив Григория запрокинуть голову и отшатнуться.

Затем он медленно опустил голову и уставил на меня безумный, полный ненависти взгляд. Кажется, он отошёл от шока и теперь шарил здоровой рукой под кителем, отыскивая там что-то.

Пока я сооружал очередное заклинание, Григорий вытащил пистолет. Оружие я сразу узнал по широкой форме дула, такие используют против вурд и нечестии с высокой регенерацией.

Однажды меня уже убили из такого пистолета. Он заряжен пулями, начиненными мёртвой ойрой.

Я не успел закончить заклинание и атаковать. Раздался выстрел.

Я отскочил в сторону, но Григорий не мешкал и выстрел снова. Он стрелял и целился куда ловчее, чем я отступал. На доли секунды я осознал, что еще немного, и я не успею увернуться. Все аристократы знали, что Великий князь отменный стрелок.

Снова выстрел. Где-то в подсознании мелькнуло чёткое осознание, что он будет для меня последним.

Но, вдруг, кто-то слева набросился на меня, сбивая с ног, уводя от траектории летящей пули.

Я в непонимании уставился на налетевшего на меня Олега.

Олег крепко вцепился в мои плечи и взгляд у него был такой растерянный и ошеломлённый, словно он и сам не понимал, как это произошло.

Снова выстрел. Олег закрыл меня собой. Он всецело принял атаку на себя.

Я и понять ничего не успел, как он вскрикнул, его слегка толкнуло вперёд от попадания пули. Я лишь на миг успел увидеть зияющую кровавую рану на спине дяди, слишком глубокую рану, раскурочившую позвоночник, со стремительной скоростью выгорающую от мёртвой ойры плоть.

Олег выдавил слабую улыбку, закашлялся кровью и сквозь хрип неразборчиво произнёс:

— Прос… прош… — он не успел договорить.

Вот ещё секунду назад он был здесь, и в мгновение его взгляд погас, застыл, опустел.

— Я тебя прощаю, дядя, — прошептал я, медленно опуская мёртвое тело на землю.

Раздался ещё выстрел. В этот раз Григорий смазал. Он попытался ещё раз выстрелить, но раздался глухой щелчок. Он несколько раз безуспешно пощёлкал пистолетом и со злостью отшвырнул его.

Я начал подниматься на ноги.

Григорий судорожно пытался одной рукой соорудить заклинание, но у него ничего не получалось.

Я начал выводить руны воздуха. Злость и ярость подгоняла кровь к вискам, делая моё заклинание неимоверно точным и стремительным.

Я не знал, сколько воздушных клинков я соорудил. Но я старался сделать их так много, насколько только хватит сил.

Я поднял руку, занёс и ударил.

От силы удара Григория швырнуло назад. Он конвульсивно задёргался, захрипел, из многочисленных порезов заструилась кровь. Воздушных клинков оказалось куда больше, чем я мог рассчитывать, они получились настолько острыми, что прошили тело Великого князя насквозь, в буквальном смысле превратив его в решето. Несколько секунд Григорий корчился в агонии, я нестал дожидаться, когда он испустит дух. Его исход был и так ясен.

Вурды тем временем практически покончили с гвардейцами. Некоторые светлые и вовсе решили бежать, позабыв и про Великого князя, и про своего молодого императора с матерью и сестрой. Которые, кстати, до сих пор были здесь на площади.

Анна Юрьевна пыталась привести в чувства Елизавету. Та таращила непонимающий взгляд перед собой, вертела головой, растерянно хмурилась. Кажется, один из чёрных сгустков чернобога угодил в Елизавету.

К ним подошла Инесс и что-то сказала, Анна Юрьевна заплакала, закивала, что-то сказала Есению, он тут же с отрешённым потерянным видом поднял сестру, и они все вместе спешно направились к дворцу.

Обычно запертые парадные ворота дворца были распахнуты настежь, не было там ни гвардейцев, ни службы безопасности, вообще никого. Сам дворец казался пустым и безжизненным, словно бы все в один миг покинули его. А над дворцом клубился чёрный густой дым. Я знал, что горит. Родовое древо Володаров.

На площади тоже всё стихло и успокоилось. Я повернулся посмотреть обстановку там, но к своему удивлению, обнаружил, что чернобог практически исчез, буквально на глазах растворяясь в воздухе. Никто его не изгнал, он уходил сам, выполнив своё предназначение. Значит, и в прошлом нам солгали, когда сказали, что это славийские чародеи загнали его обратно.