Свет и ветер

Последний — это… Вот чёрт знает, сложно сказать. Официальная доктрина шестерёнок и Астартес гласила, что вот, мол, когда ветеран Астартес получает массу повреждений, не поддающихся вменяемой аугментации, но жив и слишком ценен для Ордена, его помещают в священный сосуд. Отсекая всё лишнее, естественно, после чего помещают сосуд в Дредноут. И вот эта четырех-пятиметровая, крайне эффективная, ловкая и маневренная (хоть и не слишком быстрая) боевая машина продолжает службу Ордену, вне битв пребывая во сне.

И не выходит ни фига: на кой болт втыкать в мощнейшую машину обрубок Астартес, оставляя в нём, на минуточку, геносемя, при учете, что мутации он ни черта в своем ОБЧР не использует? Просто феерическое раздолбайство. При этом, Дредноуты — прерогатива Орденов Астартес, во многом более эффективные, нежели так называемые «Имперские Рыцари» — ОБЧР, управляемые людьми, а не обрубками. В общем, выходит фигня, которую я себе объяснил (а впоследствии и подтвердил наблюдением) так:

Методики подключения, сопряжения, отсутствие конфликтов позволяют обрубку Астартес в дредноуте чувствовать его, как своё тело. Что, к слову, скорее всего, подкреплено некоей латентной у целого Астартес мутацией, которая начинает работать именно в Дредноуте, повышая управляемость и возможности его до недостижимых величин. А подтверждено это было переливами света и ветра в броне Дредноута, очень напоминающими именно поведение в человеческом теле, пусть и из металла.

Ну, в общем, отряд был реальной силой и немалым уважением Астартес ко мне. Ещё и пришлось отбиваться от «боевой баржи», которую Магистр Экземпляров был намерен мне всучить. Это, пардон, орясина класса тяжёлого крейсера, ну вот просто вообще и совсем не нужная в текущем противостоянии. Так что с нами всё же послали, но ударный крейсер (аналог лёгкого крейсера, используемого Астартес, с задранными характеристиками).

Сам же переданный отряд особей разделился на пополам. Хоть Гнев и «Оплот», как назывался ударный крейсер, входили в варп синхронно, но варп — это варп, так что отряды разделились. Пять терминаторов и пять тяжеловооруженных ветеранов под руководством капитана-капеллана были на Гневе, оставшаяся же часть — на ударном крейсере.

Ну и предстоял нам сложный обходной маршрут, декады на четыре, а то и поболее, к Геллефире. И, помимо занятий, как в плане самообразования, так и Кристины, я наконец-то нашел вменяемых спарринг-партнеров… на регулярной основе выписывающих моей персоне лещей, да. Что, по совести, и к лучшему, а то можно было увериться в собственной неуязвимости. А так, четыре спарринга из пяти я стабильно и позорно продувал, но учился и имел стимул.

При этом, был довольно забавный диалог с капелланом Астартес, Децимусом Солярием, на тему моих огринов, с которыми космодесантники также повадились проводить спарринги, причем огрины показывали пусть и ненамного, но всё же лучшие результаты, нежели я.

— Скажите, Терентий, а это какая-то новейшая разработка Механикус? — поинтересовался заинтересованный высокими показателями Астартес.

— Нет, всё довольно старое, скомпоновано несколько по-иному, — честно ответил я, описав, что и как мы сделали.

— Но это же повышает эффективность огринов в разы! — озадачился капеллан. — Но так не делается…

— Видите ли, Децимус, тут я усматриваю две причины. Первая — деньги. Аугментация и химия, нейрошунт огриновода, нейрошунт огрину, чего вообще не делали со времен Великого Крестового Похода. Всё это дорого. Как, к слову, и те же грозовые когти, — начал я.

— Но они невероятно эффективны, это стоит того! — убежденно заявил капеллан.

— Возможно, вот только тут приходит в противоречие один из основных принципов Астра Милитарум: солдат должен уметь ухаживать за своим оружием, это принципиально для Гвардии, — озвучил я вторую причину.

— А огрины, очевидно, не могут, — стало доходить до капеллана.

— Ну да, грозовые когти за рамками возможностей даже костеголовых. Оружие моих огринов находится в зоне ответственности огриноводов и техножрецов, что для Гвардии неприемлемо, — озвучил я.

— Да, это понятно, но всё же жаль. Такая боевая мощь пропадает, — покручинился о несовершенстве Мира Децимус.

Ещё одним… несколько странным, но вроде бы разрешившимся пришествием оказалось… Обнаружение на судне постороннего. Да ещё и, до кучи, шпиона.

Дело в том, что я время от времени всматривался в свет и ветер на прогулках и на пути из тренировочных казарм. И тренировка, да и любопытно. И вот, если один раз обнаружить лежащего наверху слабого псайкера можно. Ну, из команды кто-то, ремонтирует или устал и прилёг, это забота капитана. Но когда горизонтально расположенный вверху тип обнаружился в третий раз, я задумался, а подумав, напрягся.

Общаясь с Кристиной исключительно светом и ветром, я дал ей наводку на лежальщика, так что покинувшая мои покои девица спустя пять минут заключила шпиона в огненно-телекинетическую сферу (несколько попортив коммуникации и переборки, впрочем, некритично), а вот после донесения сферы с добычей, я несколько прифигел и, признаться, испугался.