Свет и ветер

Впрочем, столь пасторальный променад и диалог продолжался недолго. Кристина дернулась и уведомила, что в нашу сторону на высокой скорости движется довольно сильный демон. А через некоторое время, за полминуты до появления преследователя, я его сам почувствовал. Ну, по сравнению с кровопускателями и вправду сильный, но та же Кристина, ещё будучи демонеткой, превосходила его в разы. И тут я призадумался, да и попросил Кристину ни в диалог, если таковой будет, ни в мой бой не лезть. Было желание проверить свои силы, а в случае одного демона генератор щита меня вполне обережёт.

Наконец, преследователь явился перед нами, бухнулся на переливающуюся различными цветами почву, заносчиво оглядел нас и изрёк:

— Мерзкая колдунья и жалкий смертный, вот кто поверг легион господина? Подлым колдовством и коварством! — простер он свободную от огненного меча лапу с указующим перстом в нашу сторону.

Вообще, с «подлостью» и «честью», причём все в кавычках, был довольно любопытный момент. Божки хаоса отчаянно стремились стать «аспектами бытия» на всех планах, но выходило у них хреново. Во-первых, потому что были они олицетворениями лишь отдельной части эмоций, да и получали они от неё, не посвященной им последователями, крохи. Во-вторых, эти типы исправно пожирали своих «смежников», зарождающихся божков «чего-то похожего», но не того, что олицетворяла пятёрка изначально. Но это последователи и вера, так что тянули божки на себя неудобную и не по-размеру «шкуру» сожранных. В итоге выходил такой бредовый калейдоскоп, от которого дурели даже их последователи. Причем ладно бы интриган, изначально олицетворяющий потребность разумных «сделать не так», «назло мамке отморозить уши». В случае Тзинча, причём в его базовой ипостаси, всё было «назло», то есть он, как ни парадоксально, был самым логичным и упорядоченным божком. И, кстати, Малаха, божка анархии, некоторые причисляли к этакому второму лику Тзинча, что было вполне возможно — «всем назло».

А вот оставшаяся троица — кунсткамера, как она есть. Кхорн радостно тянул на себя трещащую шкуру «бога благородных воинов». Шкура тянулась хреново, рвалась, являя лик кровожадного маньяка, но как он, так и его демоны, любили лживо козырнуть «благородством». То есть, неоднократно описаны подлости и обманы, совершенные последователями этого психа в бою, за которые он вознаграждал. С магией у него, впрочем, были и вправду неважные отношения — аспект «немногих одаренных» против злобной зависти неодаренного большинства. В его случае выбор был очевиден.

Ну сам аспект «благородного» воина лично у меня вызывал омерзение, вне зависимости от череполюба. Некие правила, введённые правящей верхушкой для того, чтобы, если не имеющие годов тренировок, денег и времени на них победили толпой туповатого профессионального воина, признать их «неблагородными и подлыми», оправдывая нечеловечески жестокие кары.

Всё это романтизировалось, приукрашивалось, иногда в «благородство» искренне верили даже сами его носители, но история неумолима: прав победитель, его деяния «благородны», деяния проигравшего «подлы». Всего лишь попытка закрепить за воинской кастой лидирующие позиции по традиции и обычаю, не более того. И было так всегда, невзирая на сказки о «рыцарстве» и прочей пропаганде.

Ну и Нургл, особенно радующий своим изначальным аспектом «безнадёжности», сожравший божка «радости жизни», не удовольствий, а радости от жизни вообще. Этот тлетворный тип с тех пор получил прозвище «Дедушка», стал жизнерадостен и весел, как и его порождения и миньоны, но бредовость подобного «аспектного сочетания» бросалась в глаза. Как и Слаанеш, купно захомячевшее всех божков остроухих, кроме Шута, став откровенно безумной химерой, цепляя свой изначальный аспект «безудержного наслаждения» вообще ко всему.

Ну, впрочем, ладно, вопрос в том, что данный возвышенный кровопускатель, на что указывали его крыла, обладает аспектом гордыни и псевдоблагородства, судя по его речам. А значит, убить заведомо слабейшего «по правилам», будет этому типу в радость и желанно. Что, безусловно, не отменяет того, что он прибьёт исподтишка, обманет и устроит ловушку. Но будучи довольно высокопоставленным демоном, он обладает, вольно или невольно, информацией на тему того, что творится на Геллефире. Не с точки зрения еретиков, а с «этой» стороны.