Свет и время. Размышления на границе естествознания и Богопознания

Лик Спасителя преобразился, и Его одежды стали ослепительно белы. Евангелист Матфей, повествуя о том же событии, пишет: «...и просияло лицо Его как солнце» (Матф. 17,2). Не забудем, что в Откровении Иоанна теми же словами описан Христос, явленный во славе Своей. Все, кто сподобились видеть славу Господню, падали ниц, ошеломленные ослепительным сиянием.

Столь полная близость разных описаний не случайна. В обоих случаях — и в Апокалипсисе, и на горе Фавор — люди видели Христа во славе, Христа в Его небесном надвременном облике. И не на Фаворе ли сбылось обетование Господне: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем» (Матф. 16,28).

Заметим, .что трое Апостолов, побывавших на Фаворе, никому ничего не сказали о том, что они видели и пережили во время преображения. По словам Матфея, Сам Христос запретил ученикам до времени рассказывать о виденном и пережитом: «...доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых» (17,9).

Почему же Господь велел им молчать? Да потому, что, пережив немыслимое и несказуемое чудо, они просто не сумели бы о нем поведать! Их речи остались бы невнятными для остальных учеников.

Те, кому не открывались тайны небесные, никогда не составят о них верного понятия с чужих слов. Только после воскресения Господня и всего, что за этим последовало, глаза учеников постепенно открылись, и им дано было со временем вполне уразуметь, что именно происходило на Фаворе и Кто был Иисус Христос. Как сказал Апостол Петр: «Ибо мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням последуя, но быв очевидцами Его величия. Ибо Он принял от Бога Отца честь и славу, когда от велелепной славы принесся к Нему такой глас: "Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение". И тот глас, принесшийся с небес, мы слышали, будучи с Ним на святой горе» (2 Петр. 1,16—18).

Величайшая и важнейшая для нас мысль заключена в словах Апостола Павла: «Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас, и нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом,— благодатию вы спасены,— и воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе» (Еф. 2,4—6).

Не значат ли эти слова, что новая жизнь, найденная в вере, уже теперь содержит в себе нечто от непостижимого бытия небесного?

Знаменитый немецкий богослов Пауль Тиллих пишет: «По учению четвертого Евангелия, вечность даруется нам уже в этой временной жизни, ибо тот, кто внимает Христу, тем самым уже приобщается к вечности. Он становится неподвластным ходу времени. Его неуловимое "сейчас" становится вечным "всегда"» («Потрясенные основы»).

Отсюда ясно, что христианство, явленное в Иисусе Христе, никогда не обветшает и не устареет. Оно — вечно.

Знамение пророка Ионы

В первой главе Откровения евангелист Иоанн Богослов, преисполненный благодатью, нашел понятные людям слова для описания Христа, явленного в славе: «Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною; и, обратившись, увидел семь золотых светильников и, посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому, облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом: глава его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи Его — как пламень огненный; и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи; и голос Его — как шум вод многих; Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лицо Его — как солнце, сияющее в силе своей. И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. И Он положил на меня десницу Свою и сказал мне: не бойся; Я есмь первый и последний и живый; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти» (Откр. 1,12— 18).

Говоря о Себе, Спаситель постоянно употребляет настоящее время, за исключением одного случая: «был мертв». Это значит, что однажды Вечность видимым образом сошла в царство времени. Бог вмешался в ход истории, приняв образ человеческий,— «Слово стало плотью». Он был среди нас, одним из нас — и прожил человеческую жизнь, как надлежит ее прожить, то есть, как Агнец Божий, принял на Себя все грехи людского рода. Ему, сошедшему из вечности, под силу было такое бремя. Только Он смог восстановить наше утраченное по грехам Богосыновство и научить нас путям возвращения к Отцу, нашему Богу. «Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка» (Матф. 16,4),— сказал Христос, когда фарисеи требовали от Него знамений, от Него, Кто Сам был Единственным знамением, воплощенным Мессией, три дня пробывшим в бездне смерти и воскресшим с вестью о победе жизни.

Знамение, данное в Самом Христе, и есть суть Благой Вести — вести о крестном искуплении грехов мира, об избавлении от смерти и вступлении в вечную жизнь для всех, уверовавших в Иисуса.