Свет Йоги

Вчера вечером пришла. Мира. Ее муж умер несколькими месяцами перед этим. Она пришла, чтобы встретиться со мной после его смерти. Я сказал ей, чтобы она не беспокоилась, что эта рана заживет, что на это уйдет немного времени, где-то около трех месяцев. Но я сказал, что три месяца — это только приблизительное время, потому что все зависит от человека. И вот вчера вечером она пришла и сказала: «Пять месяцев прошло, а боль все еще есть. Конечно, она стала меньше, но она все еще есть, она не ушла. А вы сказали, что через три месяца она уйдет». Я знаю. Иногда может уйти один год. Иногда может уйти шесть месяцев. Иногда может не пройти даже трех месяцев, достаточно трех дней. Это время не хронологическое, это психологическое время. Все зависит от вас, от ваших взаимоотношений, от того, какие взаимоотношения существовали между вами и вашим мужем.

И я знаю, что эти взаимоотношения не были хорошими. Вот почему эта рана так долго не заживает. Это выглядит парадоксально, но именно так все и есть. Если вы любили человека, и он умирает, и вы чувствуете печаль, то вскоре вы восстанавливаетесь. Раны не будет. Вы любили человека, все просто. Но между Мирой и ее мужем взаимоотношения не были хорошими. На протяжении последних лет они были практически разделены. Она хотела любви, но не могла любить. Она хотела быть с ним, но не могла быть с ним. И теперь мужа нет, и все ее надежды, быть рядом с ним, ушли вместе с ним. Она жаждала, она хотела, она стремилась, но это не произошло, и теперь этого мужчины больше нет, и возможности больше нет. И теперь ее одиночество запечатано, она не может больше любить этого человека. Когда он был живой, она не могла любить. Между ними были трудности. Но теперь этого мужчины нет, и у нее нет возможности. И поэтому эта рана будет затягиваться очень-очень медленно, и даже когда она затянется, останется определенная печаль навечно.

Все, что сложно, очень трудно отбросить. Сложные вещи созревают и отпадают сами собой. Когда плод созревает, он падает. Естественно, дерево какое-то время чувствует, что ему чего-то не хватает, и потом оно забывает об этом. Все. И на этом все кончено, потому что зрелые плоды должны падать. Каждый должен умереть. Вы любили человека, пока он был жив, вы любили необыкновенно и тотально, вы практически чувствовали удовлетворение, и вы не можете просить большего. Все было так, как было, и так, было слишком много. И вы благодарны, что Бог дал вам столько времени. Он мог бы забрать этого человека еще раньше, но он дал вам достаточно времени, и вы любили. В любви даже единое мгновение становится вечным. Вы так счастливы, что время останавливается. Короткая жизнь становится очень-очень длинной, безграничной, но этого не произошло с Мирой. Я могу понять несчастье Миры.

Но она должна столкнуться с этим лицом к лицу и понять это. Здесь вопрос не только в смерти мужа, это не такая большая трудность. Мужья умирают, жены умирают, это не большие трудности, это естественно. Трудность в том, что она не смогла любить. Это осталось лишь мечтой, желанием в ней, и теперь она не удовлетворена. Вы не можете снова найти этого человека, поэтому эта глава не может быть завершена, и эта незавершенность действует как рана. Вот почему на это уйдет больше времени, немножко больше.

Психологическое время — это ваше внутреннее время, и мы живем в хронологическом времени вместе. Время по Гринвичу. Оно не личное. Психологическое время личное, у каждого оно свое. Если вы счастливы, ваше чувство времени притупляется. Если вы несчастливы, время удлиняется. Если вы в глубокой медитации, время останавливается. На самом деле, на Востоке, состояние ума измеряется благодаря времени. Если время полностью останавливается, это состояние блаженства. Если время замедляется, то это состояние страдания.

В христианстве говорится, что ад вечен. Бертран Рассел написал в своей книге «Почему я не христианин», в которой он выдвигает множество спорных аргументов и пишет, почему он не христианин. И один из аргументов таков: «Я не могу поверить в то, что ад может быть вечным, потому что все грехи ограничены. Вы не можете совершить неограниченное количество грехов, поэтому из-за ограниченных грехов не может быть безграничное наказание, это несправедливо». Этот аргумент простой. Никто не может спорить с Бертраном Расселом, он говорит о простом факте. Он сам говорит: «Если бы меня наказали за все грехи, которые я совершил в своей жизни, то мне было бы достаточно и четырех лет тюрьмы». Причем в эти грехи он включил и те грехи, которые он не совершил, а только думал о них. Самое большее — восемь лет. Пусть еще чуть больше — десять, но безграничное время, вечный ад? Тогда Бог становится слишком мстительным, он не выглядит божественным, он выглядит ужасным, кажется, что это просто сам Дьявол.