Свет юности. Ранняя лирика и пьесы (СИ)

АНДРЕЙ. Вот. Вы выходите из дому, идете вдоль Фонтанки до Невы, напротив — «Аврора», налево — Летний сад, мимо Летнего сада на Кировский (Троицкий) мост и вокруг вас классический Петербург вплоть до Стрелки Васильевского острова. Потом можно спуститься к Неве у Петропавловской крепости, можно искупаться, поглядывая и на Зимний дворец, и на Адмиралтейство, вплоть до Медного всадника… И после этого можно уехать.

ЗОЯ. Куда?

АНДРЕЙ. Домой.

ЗОЯ. А Павловск? А Петергоф?

АНДРЕЙ. Один день — Павловск и Царское Село, один день — Петергоф — и все.

ЗОЯ ( задумчиво глядит на мальчика). Спасибо…

АНДРЕЙ. Я могу с вами поехать.

ЗОЯ ( скрывая свою радость). Да? Со мной ходили все эти дни и Саша, и Каменский… Но с вами будет лучше, я думаю.

АНДРЕЙ. Все равно, я ведь только и делаю, что хожу по городу.

ЗОЯ. Но вы сейчас на работе?

АНДРЕЙ. Через полчаса я кончу. Погода отличная, поедем в Павловск или в Царское Село.

ЗОЯ. Поедем!

АНДРЕЙ. Я забегу за вами.

ЗОЯ. Да! Я жду!

Зоя провожает Андрея и возвращается обратно. Глядится в зеркало, пытаясь понять, какое впечатление произвела она юношу.

Ничего. Ничего.

Напевая, принимается за уборку. Затем глядит на часы, начинает одеваться.

Зоя готова. Выходит. Андрей у входа.

АНДРЕЙ. Поехали?

ЗОЯ ( просияв). Поехали! ( Вспомнив что-то, деловито.) Одну минуту. Нам нужно условиться. Поездку затеяла я, я несу все расходы.

АНДРЕЙ ( машет рукой). Ладно.

ЗОЯ. Ведь вы мой гид.

АНДРЕЙ. Пожалуйста.

ЗОЯ. Вы не обиделись?

АНДРЕЙ. Мне все равно.

ЗОЯ. А мне — нет. Понимаешь, так я буду себя чувствовать свободней.

Уходят.

Картина третья

Ясный холодный день Кафе-ресторан, светлый, легкий, современный. Кафе — это собственно вестибюль ресторана, который отчетливо виден во втором плане. В продолжение этой картины ресторан служит лишь светлым архитектурным фоном. В кафе сидят или прохаживаются Саша и Зоя.

ЗОЯ. Разве Таня знает, что мы ее ждем здесь?

САША. Нет, уговора не было. Но тут всегда мы обедаем.

ЗОЯ. Здесь хорошо, правда?

САША. Да.

ЗОЯ. Как у Хемингуэя, там, где чисто, светло.

САША. Да.

Пауза.

ЗОЯ. Я почему-то в Ленинграде постоянно вспоминаю о детстве.

САША. Рассказывайте.

ЗОЯ. Почти нельзя рассказать… Глину обрыва помню, такая быстрая вода… У нас на Амуре очень голубой воздух… Вот едешь, а мимо леса, леса, отъедешь на двадцать километров, эти леса синеют, как далекие горы.

САША. Это география. Вы лучше о себе.

ЗОЯ. Когда мне было три года, я спросила, что это ( Показывает на небо.) Мама сказала, это небо. И я все поняла, это небо. Как тогда поняла, так и теперь понимаю, это небо.

САША. Еще.

ЗОЯ. Когда мне было пятнадцать лет, я поняла… любовь.

Она улыбнулась, он серьезен.

Было дело так. Я на днях кончила читать «Пармскую обитель» и жила под впечатлением… Мыла пол в доме, делала уроки, все вздыхала. Вдруг по автозимнику мотоциклисты… Мотопробег! Остановились у нас в поселке. Трое обедали у нас в доме. Он…

САША. Кто?

ЗОЯ. Он. Он глядит на меня и молчит. Я тоже гляжу на него во все глаза. Думаю, как бы заманить его куда. Смешно ведь, правда? Когда они уходили, он чего-то замешкался в сенях, я взяла и поцеловала его в щеку. Затарахтели мотоциклы, и сразу их не стало.

САША. Цветной туман.

ЗОЯ. Что?

САША. Порождение мечты, желаний.

ЗОЯ. Вы хотите сказать, что я все выдумала?

САША. Нет. Где-то шел дождь, а подросток увидел радугу.

Пауза.

ЗОЯ. Как вы сказали?

Пауза.

Я никак не дождусь музыкантов. Они так и не придут?

САША. Им рано.

ЗОЯ. Мы как-нибудь придем сюда вечером, ладно?

САША. Зачем?

ЗОЯ. Ну, чего вы упираетесь. Ведь я хочу все увидеть! И, знаете, у меня денег так много, что ни за что не растрачу их, если мы не станем кутить.

САША. Покупайте вещи. Подарки матери, отцу, братику и этой мифической Наташке.

ЗОЯ. На подарки отложены!

САША. Вы миллионерша?

ЗОЯ. Да нет. Но у меня действительно много денег.

САША. Не знаю. Мы научные работники. Зарабатываем неплохо, а денег часто не хватает на бутылку кефира. Почему так?

ЗОЯ. Вы живете в городе. В городе очень дорого все. Вы покупаете массу книг и выписываете журналы. Вы ходите постоянно в театр. Да вы объехали весь мир! Вам все мало? А без кефира можно обойтись. Это же не молоко. Я говорю не так?

САША. По-моему, все равно, что бы не говорили, — с вами хорошо, с вами весело.

ЗОЯ. Мне тоже. ( Уходит в сторону.) Вы со мной так откровенны, потому что уверены, вот уедет и все.

Саша не отвечает.

Гена Каменский смешит меня. Но эта веселость только на губах. А с вами, Саша, все так просто. Вы все понимаете, что б я не сказала, о чем бы я промолчала. Я люблю быть ясной, прозрачной, я есть я, какая есть, дурная, хорошая… Таня идет!

Зоя жадно вглядывается в сторону, почти растерянно… Входит Таня, быстрая, деловитая, поэтому еще более утонченная, потому что от напряжения, усталости и волнений на работе кожа на ее лице начинает светиться изнутри.

ТАНЯ. Чувствовало мое сердце, что вы здесь. Поедим чего, а? Есть хочется.

Они занимают столик.

САША. Бифштекс и пиво, как всегда.