Свет из тени

Прошло три дня после бессмысленной битвы, за это время, я только успевал уворачиваться от герцогов, баронов и маркизов, от сотни поклонницы, которые начали виться возле меня после того, как некоторые мои друзья, посвящённых почти во все детали моих похождений, упуская факт об вампире и поручение Эратори, растрезвонили по всему замку о моих подвигах, в каких-то местах приукрашая на столько, что даже у, казалось бы, почти непоколебимой Коры, брови лезли выше головы.

После моего эксперимента на стене, мы с Корой провели еще ряд попыток, испытать свои силы, вдалеке ото всех, чтобы не распустить еще больше слухов, и пришли к выводу, что мы теперь оба, не ограничены в тенях. Благословение Эратори, расположившееся на моей спине, снимала с меня и моей хранительнице все ограничения, давая нам колдовать хоть когда, не зависимо от наличия теней по близости, при этом усилив все наши способности, в том числе и регенерацию Коры, во много раз.

Через двадцать минут должен начать суд над герцогом Камерти, на который я был явственно приглашен, но ни как гость, а как свидетель, лично проводишь захват “опасного преступника и врага короны”. Кора, стоящая позади меня и выбирающие, какое платье, из десяти предоставленных ей королевой, стоит надеть, при этом что-то напевала себе под нос, а я стоял у окна, в серо-синих одеждах и смотрел на то, как продолжают разгребать завалы, убирать поваленные сооружения и просто наводить порядок.

- Почему ты решил его защищать, – вдруг спросила Кора, – насколько мне помниться, ты всем сердцем хотел его убить?

- Когда с него сошел морок, который наложила та искажённая, в его голубых глазах я увидел взгляд Ульры, не той подконтрольной подчинителем, а обычной, с ясно голубыми глазами.

- Глаза как глаза, – хмыкнула хранительница, – тебя даже не смущает тот факт, что он убил четыре сотни наших, не говоря уже о своих людях?

- То и он, что глаза не обычные, – я тяжело вздохнул, – когда он просил стать его палачом, он смотрел на меня, и я видел где-то внутри них убитого горец отца, потерявшего дочь и не посетившего ее похороны, как и раздавленного в пыль герцога, который послал на гибель своих людей, не беря за оправдание то, что он был под контролем медальона. Не может такой человек быть столь безжалостным, каким его все клеймят, если его казнят, то мы просто понесем еще одну не винную жертву, в игре которую сами не понимаем.

- В тебе явно зарождается здравый смысл и рассудительность, – Кора довольно хмыкнула, – лучше помоги мне платье застегнуть.

В низу собралось достаточно много народу, пришли все, кто мог, исключением были те, кто участвовал в уборке и лежащие в больничном крыле. Королева еще не появилось, до официального начала было еще около пяти минут, поэтому нам хватило времени всех рассмотреть. В общем зале, находилось по меньше мере около двух сот человек, разделённых на две половину стоявших у противоположных сторон, тем самым освобождая место в центре. На возвышение под окном сидел архимаг Ракатори, с наглухо перевязанными ногами и с костылями, которые он держал на коленях, после того, как его гнев утих, а магия закончилась, он упал с высоты по меньшей мере двадцати метров, он пытался обернуться вороном или хоть как-то смягчить падение, остатками своей магии, но получилось не очень, от чего он рухнул на обе ноги, в двухстах метрах от стен и поломал их чуть ли не до состояния пазла, благо его вовремя нашли и сделали все необходимое, чтобы уберечь ноги от ампутации, правда ходить он теперь не сможет очень долго, если вообще сможет.

Возле архимага, как и положено стояло его два командующих, Меррита, в светло-зеленой парадной одежде, с красиво уложенными волосами, и забинтованным ухом, и Аматист, в доспехе голубого отлива, по середине которой красовалась белая башня, и с как минимум тремя новыми шрамами на лице, глубокими и длинными, все, как он любит.

По наводки Коры я заметил Биги, целого и невредимого, лишь с небольшим бинтом на запястье. Возле него, чуть ли, не прыгая ему на шею была красивая барышня его возраста, которая в своем бархатном платье, травяного цвета, вилась возле него, то и дела поправляла довольно глубокий вырез декольте.

- Вот сорванец, – хмыкнул я тихо Коре, – даже его слава не обошла.

- Если бы ты от своих фанаток не бегал, – хранительница хитро улыбнулась, – то глядишь и уезжать бы не захотел.