Свет клином сошелся

— Не переживай, я обещала тебе что-нибудь придумать, значит, придумаю.

— Думай поскорее.

Едва я закончила болтать с Алинкой, ко мне заглянул Ариша.

— Полетт, мне надо отлучиться после обеда. Ты ведь никуда не собираешься? — поинтересовался он.

— Собираюсь.

— И что же нам теперь делать? — развел руками дедуля. — Тянуть жребий насчет того, кто останется дома, или опять приглашать Нечаеву?

— После того, как Алинка навела здесь шороха, Кузьмич дал мне понять, что автономная работа будет гораздо эффективнее, чем под ее началом. Он гарантировал мне порядок и дисциплину. Попробуем поверить бригадиру на слово. В конце концов, хоть кому-то надо верить!

— Надо, но камеры все равно не забудь включить, — напомнил мне Ариша.

* * *

Олег ждал меня у входа в кинотеатр «Водолей». Я еще издалека отметила, что не угадала с размером желтой футболки, она была ему впритык. Зато в ней он заметно выделялся в толпе. Увидев меня, Михайлов махнул рукой, я ответила ему кивком головы.

— Что с билетами? — поинтересовалась я, поздоровавшись.

— Я заказал их по Интернету. Пойдем, — Олег осторожно взял меня под локоток и подтолкнул ко входу. Затем, протиснувшись к окошку кассы, он наклонился и сказал: — Девушка, я заказывал два билета на сеанс в 15.30. Моя фамилия Михайлов. Ми-хай-лов.

— Да, есть такой заказ. Ряд восьмой, места десятое и одиннадцатое. Все правильно? — уточнила кассирша.

— Как восьмой? Разве не десятый? — возра-зил Олег, пытаясь запомниться ей.

— У меня отмечено, что восьмой, — настаивала на своем девушка в окошке.

— Точно! Я что-то напутал. Сколько с меня?

— Четыреста рублей.

Олег протянул тысячу и попросил:

— А вы могли бы дать сдачу мелкими купюрами, пятидесятками или даже десятками?

— Десятки только железные.

— Нет, железными не надо. Их терминалы не принимают. Спасибо. — Олег отошел от окошка и посмотрел на меня, ожидая оценки своих действий.

Легким кивком я дала ему понять, что с этим заданием он справился. Затем мы прошли в фойе. Михайлов стал как-то неуверенно озираться по сторонам.

— Ты нервничаешь, или мне показалось? — негромко спросила я.

— Я просто хотел предложить тебе попкорн, но не знаю, как ты к этому отнесешься.

— Если честно, то я его терпеть не могу. Камеры срисовал? — осведомилась я полушепотом.

— Только одну. А где вторая?

— Напротив входа в большой зал.

— Ясно, — кивнул он.

Мы встали за колонну, и я поинтересовалась:

— У тебя мобильник с собой?

— Ну, разумеется.

— Покажи, — попросила я.

Михайлов достал из кармана джинсов мобильник. Я взяла его и бросила к себе в сумку.

— Ты что делаешь? Как это понимать?

— Успокойся, не кричи, — процедила я сквозь зубы, — на нас же люди смотрят. Это твое алиби. Слышал про биллинг?

— Нет, а что это?

— По сигналу мобильника можно вычислить его местоположение, — пояснила я.

— Конечно, хорошо, что вы и это предусмотрели. Только я остаюсь без связи. Ты не сможешь меня предупредить, если случится какой-то форс-мажор, — встревожился вор.

— Держи, — я протянула Олегу нигде еще не засвеченную трубку. — Потом поменяемся.

— Ладно, — Михайлов засунул ее в карман. — Ну а где мой двойник?

Я и сама хотела бы знать, где Крючков. До начала сеанса оставалось пятнадцать минут, а еще не появился.

— Скоро подойдет.

— Полина, ты сказала тогда, если меня закроют, то усыновишь моих детей, — напомнил Михайлов. — Ты это серьезно?

— Я надеюсь, что до этого дело не дойдет.

— Я тоже на это надеюсь, только мне интересно, зачем тебе это надо.

— Сейчас не время и не место обсуждать этот вопрос. — Я наконец заметила в толпе знакомое лицо. — Так, Олег, запоминай адрес… Первомайская, дом сорок шесть, квартира двадцать четыре. Повтори!

— Сорок шесть, двадцать четыре. Не перепутать бы.

— В памяти телефона забито два номера. Один — мой, другой — подсказка. Последние цифры: 105-46-24. Сечешь аналогию?

— Не дурак.

— До начала сеанса осталось пять минут. Странно, что еще не начали запускать зрителей в зал. Все равно, пошли ближе ко входу.

Вскоре Михайлов растворился в толпе зрителей, а ко мне присоединился Крючков. Ему футболка была велика. И ростом он был ниже, чем Олег. Я вдруг поняла, если кто-то будет досконально изучать алиби Михайлова, то легко обнаружит подмену. Оставалось надеяться, что до этого дело не дойдет.

— А вы неплохо смотрелись с ним вместе, — шепнул мне на ухо Женька.

Я проигнорировала этот дурацкий подкол. Мне было не до шуток. Теперь, когда маховик организованного мною преступления приведен в движение, я поняла, что его исход во многом зависит от случайных факторов, которые невозможно предусмотреть заранее. Каждый из тех, кто оказался на скамье подсудимых за совершение преднамеренного преступления, наверняка, изначально думал, что его план безупречен, что ни один, даже самый гениальный следователь не сможет докопаться до истины. Только почему-то суды завалены такими делами, а зоны — преступниками всех мастей. Самым безнадежным в этой ситуации было то, что я вовлекла в дело Крючкова, лишив себя, в случае неблагоприятного исхода, единственного адвоката, которому могла полностью доверять.