Свет клином сошелся

Семен Иванович повернулся к своей помощнице, они стали негромко совещаться.

— Пять тысяч, — произнес директор.

— Сколько? Сколько? — Людмила протянула руку к колье. — Да мне в соседнем борде… в смысле, ломбарде в несколько раз больше предлагали…

— Десять, — Семен Иванович повысил цену вдвое, — причем деньги сразу.

— Ну не знаю, — Люся приняла глубокомысленную позу. — Ладно, сдам сегодня, чтобы дважды к вам не ходить.

Директор ломбарда удовлетворенно кивнул и подошел к кассовому аппарату.

— Вам какие купюры предпочтительнее? — осведомился он. — Мелкие? Крупные?

К такому вопросу Людмила не была готова, поэтому взяла время на раздумья.

— Разными! — наконец изрекла она.

Семен Иванович положил перед ней не очень толстую пачку разнокалиберных купюр. Люся внимательно все пересчитала, убрала деньги в сумочку и с гордо поднятой головой вышла из ломбарда. Затем она взяла Васю под руку, и парочка направилась в сторону моего «Мини-Купера».

— Вот, Полина, забирай, — Людмила протянула мне деньги.

— Нет-нет, — возразила я, — оставьте их себе.

Бомжи переглянулись. «Себе, так себе», — читалось в их обоюдных взглядах. Для них эти деньги были целым состоянием, но они даже не могли представить себе, сколько в реальности стоит это колье. Я была уверена, что Семен Иванович не станет выставлять его в открытую продажу и очень надеялась, что он предложит его именно Таисии. Мало кто из горовчан мог позволить себе приобрести такую дорогую вещицу.

* * *

В обеденный перерыв мне позвонила Вероника.

— Полина, привет! Сегодня у мамы снова ночное дежурство, поэтому я решила устроить сбор всех участников нашего «проекта». Ты не против?

— Нет, нам действительно надо встретиться.

— Антона я уже пригласила… Да, Поля, он все знает про Шадрину… Мне пришлось ему рассказать, — призналась Булатова.

— Как он отреагировал? — поинтересовалась я.

— Нормально. Я ведь начала с конца — сказала, что моя начальница сильно изменилась, а потом объяснила почему. Поскольку у нас все прошло без сучка и задоринки, он не особо возмущался.

— Понятно.

— Поля, позвони, пожалуйста, Алине, — попросила Булатова, — а то мы с ней так и не обменялись номерами телефонов.

— Хорошо. Ника, а ты не против, если я приглашу еще одного человека? Он тоже кое-что предпринимает по нашему делу…

— Ну, если ты считаешь, что это необходимо, то зови, — не стала возражать невеста Ярцева.

Сначала я позвонила Нечаевой, но она оказалась недоступна. Тогда я набрала Крючкова.

— Женя, привет! Что ты делаешь сегодня вечером?

— Еще не знаю. У тебя есть какие-то предложения?

— Я хочу пригласить тебя в гости… к Нике Булатовой. — Крючков молчал. — Мы хотим подвести итог тому, что нам уже удалось сделать, и выработать дальнейшую стратегию…

— Хорошо, — согласился адвокат. — Где мы с тобой встретимся?

— А где ты будешь в шесть часов?

— В своей конторе.

— Я заеду за тобой, — поговорив с Крючковым, я снова набрала Алину, но она все еще находилась вне зоны доступа.

На всякий случай я позвонила ей на домашний телефон, но он тоже не отвечал. И куда только Алина могла запропаститься? Я стала нервничать, но, вспомнив, что сегодня рок-группа «Нежуки» записывается в студии, несколько успокоилась. Правда, ненадолго — вспомнился ультиматум, который поставил мне гибэдэдэшник. Из трех суток, отведенных мне Копыловым на сбор денег, одни были уже на исходе. Как закрыть этот вопрос, я все еще не знала. Перекладывать его решение на чужие плечи мне не хотелось. В конце концов, это я обратилась за информацией не к тому человеку, а не Ярцев, Булатова, Крючков или даже Нечаева. И это мне предстояло как-то урегулировать свои отношения с Копыловым.

Я снова позвонила Алине. Ничего не изменилось, она по-прежнему была вне зоны доступа. Уж не заигралась ли моя подружка в продюсера? В пять часов я выехала из дома с тем расчетом, чтобы заехать за Нечаевой. Поскольку моя подружка когда-то знакомила меня с Грибовским и даже приглашала меня в его студию звукозаписи, я решила туда наведаться. Тем более что мне это было по пути. Ни Алинки, ни ее музыкантов я в студии не застала. Олег же сказал мне, что Нечаева еще вчера вечером отменила по телефону запись, не объясняя никаких причин. Я предположила, что отмену такого важного для «Нежуков» мероприятия скорее всего спровоцировал угон «Феррари». Барабанщик явно был не в том настроении, чтобы, как следует, отстукивать ритм. Его можно было понять. Но куда делась Алинка? Из студии звукозаписи я поехала к ней домой. Может, у ее мобильника банально сели батарейки, а домашний телефон отключили за неоплаченные международные звонки?