Свет, который в тебе (СИ)

Отвергая монархию, как не крутись тогда во мнениях в угоду духу мира сего, ничего нового в плане властного принципа, кроме антихриста, этот мир уже не изобретет. И поскольку святые отцы говорят, что дух антихристов есть дух сребролюбия, то надо признать, что основная идейная подготовка в границах западного общества потребления для принятия антихриста уже проведена.

***

Очевидно, что не будь массового явления новомучеников и исповедников наших, сама наша история ХХ столетия в нравственном плане смотрелась бы и вовсе как кровавая бессмыслица.

***

Кстати говоря, о магии... Правилами "Номоканона", фактически, предлагается три основные меры наказания. Те, кто просто обращаются для разрешения своих проблем к магам, волхвам, "обаятелям" и т.д., отлучаются на 6 лет. Те, кто обращаются к ним же с целью причинить смертный вред другому - приравниваются к убийцам! - и отлучаются на 20 лет. Те же, кто сам явился магом (уже после принятия Крещения), но потом решил вдруг покаяться, отлучаются на всю жизнь и допускаются до Причастия лишь на смертном одре. В общем, с древности Церковь весьма серьезно относилась к этим мерзким проявления язычества. Правда, что-то я не слышал о современных видных магах, чтобы кто-то из них и впрямь покаялся. Ну, а простой народ регулярно с такими фокусами приходит - и, надо сказать, многие удивляются, что их посещения экстрасенсов, бабушек и целителей рассматриваются Церковью как измена вере во Христа Спасителя. На годы, правда, не отлучаем, но попугать "Номоканоном" бывает полезно.

***

Обращение к магии есть обращение к духам злобы, в этом главная опасность для самого человека. Но в этом же есть и предательство веры, явное отвращение от Христа и обращение к диаволу. Именно потому, что не может быть согласия между Христом и велиаром и потому, что нет, кроме Христа, другого спасительного имени для всех человеков. К сожалению, для общества, зараженного магизмом, эти прописные истины не очевидны и для многих главным становится эгоизм как таковой, который готов ради собственного видимого благополучия иметь дело с самим диаволом, хотя часто и не понимает этого.

***

Иной человек наломает в своей жизни таких дров, что образуется целый житейский бурелом. А потом вдруг, при обращении к Богу, желает, чтоб Господь мгновенно и чудесным образом расчистил все это, освободил, так сказать, поляну. И - закономерный ропот, если этого не происходит, тогда как верующему человеку, христианину, подобало бы в таких случаях явить терпение - и для спасения собственной души и как опыт ответной любви ко Христу.

***

Собственно, ответная любовь к Богу, ко Христу, и есть основной смысл жизни по вере. Зачем бороться с грехами и страстями? Прежде всего - Христа ради (к примеру, надо кому бросить курить: ради собственного здоровья - очень хорошо, но еще лучше - ради Христа потерпеть некоторый дискомфорт). Наступить, так сказать, на горло собственной пенсне, чтобы ближнему было лучше? - замечательно, но в особенности это хорошо, потому что Христа Спасителя ради. В конечном счете - стать самим собой, каким тебя задумал Бог для Царства Небесного? - такого рода вариант в житейском плане будет, действительно, самым лучшим и потому, что впереди вечность и потому, что на Небесах о спасающемся велия радость наиболее угодная Богу.

***

Ученики, было, радуются, что бесы повинуются им, благодаря имени Христову, но Господь указывает им, что их радость должна быть, прежде всего, что они уже спасены во Христе (их имена написаны на Небесах), а не тому, что бесы им теперь подвластны. Для древнего мира, насквозь пронизанного языческим магизмом в самых разных формах - с одной стороны, так сказать, Халдея, с другой - Египет, а тут по середке еще и недобитый Ханаан со своей финикийско-карфагенской традицией приносить в жертву собственных детей Ваалу с Астартой, - сама возможность полноты власти над духами была, да, пределом мечтаний. Что там жизнь вечная, Царство Небесное, собственно, до Христа об этом не было ясных понятий, возможность спасения не было очевидностью. И вот Царство Небесное во Христе приблизилось, стало очевидностью. Удивительное дело, но спустя две тысячи лет для мира неоязыческого это вновь очевидностью перестало быть. Таков мир модерна и постмодерна в отличие от мира Традиции. Современному миру Христос не интересен, но вновь интересен вопрос, как сделать, чтобы духи повиновались. Только это вопрос не учеников Христа, а тех, кто хотел бы сделаться учениками велиара.

***